ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

тина преисподней обладала голосом и кричала, аморфный прах двигался
и грешил, то, что было мертвым и лишенным формы, присваивало функции
жизни. И эта бунтующая мерзость была для него ближе жены, неотъемлемое
глаза, она томилась в его теле, как в клетке, и он слышал ее глухое вор-
чание, чувствовал, как она рвется на свет, а в минуты слабости или под
покровом сна она брала верх над ним и вытесняла его из жизни. Ненависть
Хайда к Джекилу была иной. Страх перед виселицей постоянно заставлял его
совершать временное самоубийство и возвращаться к подчиненному положению
компонента, лишаясь статуса личности; но эта необходимость была ему про-
тивна, ему было противно уныние, в которое впал теперь Джекил, и его бе-
сило отвращение Джекила к нему. Потому он с обезьяньей злобой устраивал
мне всяческие гадости: писал моим почерком гнусные кощунства на полках
моих книг, жег мои письма, уничтожил портрет моего отца, и только страх
смерти удерживал его от того, чтобы навлечь на себя гибель, лишь бы я
погиб вместе с ним. Но его любовь к жизни поразительна! Скажу более: я
содрогаюсь от омерзения при одной мысли о нем, когда я вспоминаю, с ка-
кой трепетной страстью он цепляется за жизнь и как он боится моей власти
убить него при помощи самоубийства, я начинаю испытывать к нему жалость.
Продолжать это описание не имеет смысла, да и часы мои сочтены. Нико-
му еще не приходилось терпеть подобных мук - пусть будет довольно этого;
однако привычка принесла - нет, не смягчение этих мук, но некоторое ог-
рубение души, притупление отчаяния, и мое наказание могло бы длиться еще
многие годы, если бы не последний удар, бесповоротно лишающий меня и мо-
его облика и моего характера. Запасы соли, не возобновлявшиеся со време-
ни первого опыта, начали иссякать. Я послал купить ее и смешал питье -
жидкость закипела, цвет переменился, но второй перемены не последовало;
я выпил, но состав не подействовал. Пул расскажет вам, как я приказывал
обшарить все аптеки Лондона, но тщетно, и теперь я не сомневаюсь, что в
той соли, которой я пользовался, была какая-то примесь, и что именно эта
неведомая примесь придавала силу питью.
С тех пор прошло около недели, и я дописываю это мое объяснение под,
действием последнего из прежних моих порошков. Если не случится чуда,
значит, Генри Джекил в последний раз мыслит, как Генри Джекил, и в пос-
ледний раз видит в зеркале свое лицо (увы, изменившееся до неузнаваемос-
ти!). И я не смею медлить с завершением моего письма - до сих пор оно
могло уцелеть лишь благодаря величайшим предосторожностям и величайшей
удаче. Если перемена застигнет меня еще за письмом, Хайд разорвет его в
клочки, но если я успею спрятать его заблаговременно, невероятный эгоизм
Хайда и заботы его нынешнего положения могут спасти письмо от его
обезьяньей злобы. Да, тяготеющий над нами обоими рок уже изменил и раз-
давил его. Через полчаса, когда я вновь и уже навеки облекусь в эту не-
навистную личину, я знаю, что буду, дрожа и рыдая, сидеть в кресле или,
весь превратившись в испуганный слух, примусь без конца расхаживать по
кабинету (моему последнему приюту на земле) и ждать, ждать, что вот-вот
раздадутся звуки, предвещающие конец. Умрет ли Хайд на эшафоте? Или в
последнюю минуту у него хватит мужества избавить себя от этой судьбы?
Это ведомо одному богу, а для меня не имеет никакого значения: час моей
настоящей смерти уже наступил, дальнейшее же касается не меня, а друго-
го. Сейчас, отложив перо, я запечатаю мою исповедь, и этим завершит свою
жизнь злополучный
Генри Джекил.

САТАНИНСКАЯ БУТЫЛКА
На одном из Гавайских островов жил человек, которого мы будем назы-
вать Кэаве, так как, правду сказать, он жив до сих пор, и его настоящее
имя должно остаться тайной; родился же он неподалеку от Хонаунау, где в
пещере покоятся останки Кэаве Великого. Человек этот был беден, деятелен
и храбр, знал грамоту не хуже школьного учителя и слыл к тому же отлич-
ным моряком; он плавал и на каботажных судах и водил вельбот у берегов
Хамакуа, пока не взбрело ему на ум поглядеть белый свет и чужие города,
и тогда он нанялся на судно, уходившее в рейс до Сан-Франциско.
Сан-Франциско - красивый город с красивым портом, и богачей в нем ви-
димо-невидимо, и есть там холм - сплошь одни дворцы. Как-то раз Кэаве,
позвякивая монетами в кармане, прогуливался на этом холме и любовался
домами по обеим сторонам улицы.
"Какие красивые дома! - думал Кэаве. - И какие, верно, счастливые лю-
ди в них живут, не зная забот о завтрашнем дне!"
Так размышлял он, когда поравнялся с домом, который был хоть и по-
меньше остальных, но нарядный и красивый, как игрушка; ступени крыльца
блестели, будто серебряные, живые изгороди походили на цветущие гирлян-
ды, окна сверкали, словно алмазы, и Кэаве остановился, дивясь такому со-
вершенству, открывшемуся его глазам. И, стоя так перед домом, заметил
он, что какойто человек смотрит на него из окна, стекло которого было
столь прозрачно, что Кэаве видел этого человека не хуже, чем мы видим
рыбу, стоящую в лужице, оставшейся на камнях в час отлива. Человек этот
был уже в летах, лыс, с черной бородой; лицо его казалось печальным и
хмурым, и он горестно вздыхал. И вот Кэаве смотрел на этого человека, а
тот смотрел из окна на Кэаве, и оба они - подумать только! - позавидова-
ли друг Другу.
Вдруг незнакомец улыбнулся, кивнул и, поманив Кэаве, встретил его в
дверях дома.
- Мой дом очень красив, - сказал человек с тяжким вздохом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики