Встреча с моряком-итальянцем на борту "Рыжего графа" повергла ее отца в
ужас и вызвала горькие упреки по адресу Норсмора. Тот возражал, что Беп-
по (так звали матроса) - прекрасный парень, на которого можно поло-
житься, но мистер Хеддлстон с тех пор, не переставая, твердил, что он
погиб, что это только вопрос времени и что именно Беппо будет причиной
его гибели.
Мне все эти страхи представлялись просто галлюцинацией, вызванной в
его расстроенном сознании пережитыми несчастьями. Должно быть, его опе-
рации с Италией принесли ему тяжелые убытки, а потому самый вид итальян-
ца был ему несносен и преследовал его в болезненных кошмарах.
- Вашему отцу нужен хороший доктор, - сказал я, - и успокаивающее ле-
карство.
- Да, но мистер Норсмор? - возразила Клара. - Ведь его не затронуло
папино разорение, а он разделяет эти страхи.
Я не мог удержаться, чтобы не высмеять то, что мне представлялось ее
наивностью.
- Дорогая моя, - сказал я, - не сами ли вы мне сказали, какой он ожи-
дает награды! В любви все средства хороши, не забудьте этого, и если
Норсмор разжигает страхи вашего отца, то вовсе не потому, что он боится
какого-то страшного итальянца, а просто потому, что влюблен в очарова-
тельную англичанку.
Она напомнила, как он напал на меня в вечер их высадки, - этого и я
не смог объяснить. Короче говоря, мы решили, что я сейчас же отправлюсь
в рыбачий поселок Грэден Уэстер и просмотрю все газеты, какие там найду,
чтобы доискаться, нет ли реальных оснований для всех этих страхов. На
следующее утро в тот же час и в том же месте я должен был рассказать
Кларе о результатах. На этот раз она уже не говорила о моем отъезде; бо-
лее того, она не скрывала своих чувств: мысль, что я близко, очевидно,
поддерживала и утешала ее. А я не мог бы оставить ее, даже если бы она
на коленях молила меня об этом.
В Грэден Уэстер я пришел в десятом часу; в те годы я был отличным хо-
доком, а до поселка было, как я уже говорил, не более семи миль пути по
упругому дерну. На всем побережье нет поселка угрюмей, а этим много ска-
зано. Церковь прячется в котловине; жалкая пристань скрыта среди скал,
на которых нашли гибель многие рыбачьи баркасы, возвращавшиеся с моря.
Два или три десятка каменных строений лепятся вдоль бухты двумя улицами,
из которых одна ведет к пристани, а другая пересекает первую под прямым
углом. На перекрестке - закопченная и неприветливая харчевня, замьняющая
здесь гранд-отель.
Одетый на этот раз более соответственно своему положению, я тотчас же
нанес визит пастору в его маленьком домике возле кладбища. Он узнал ме-
ня, хотя прошло более девяти лет с тех пор, как мы последний раз виде-
лись. Я сказал ему, что долго странствовал пешком и не знаю, что творит-
ся на свете, и он охотно снабдил меня кипой газет за весь месяц. Я вер-
нулся с этой добычей в харчевню и, заказав завтрак, принялся разыскивать
статьи, касающиеся "Краха фирмы Хеддлстона".
По-видимому, это было весьма скандальное дело. Тысячи клиентов были
разорены, а один пустил себе пулю в лоб, как только платежи были приос-
тановлены. Но странная вещь: читая все эти подробности, я ловил себя на
том, что сочувствую скорее мистеру Хеддлстону, чем его жертвам, - так
всецело поглощала уже меня любовь к Кларе. Само собой, за поимку банкира
было назначено вознаграждение, и так как банкротство считалось злостным
и общественное негодование было велико, назначалась необычно большая
сумма вознаграждения - семьсот пятьдесят фунтов стерлингов. Сообщалось,
что в распоряжении Хеддлстона остались крупные суммы. О нем ходили раз-
ные слухи: что он объявился в Испании, что он скрывается где-то между
Манчестером и Ливерпулем или на берегах Уэльса, а на другой день телег-
раф извещал о его прибытии на Кубу или на Юкатан. Но нигде не было ни
слова об итальянцах и никаких следов тайны.
Однако в последней газете было одно не совсем ясное сообщение. Бух-
галтеры, разбиравшие дела по банкротству, обнаружили следы многих и мно-
гих тысяч, вложенных в свое время в дело Хеддлстона; деньги поступили по
безыменному вкладу неизвестно откуда и исчезли неизвестно куда. Только
раз было упомянуто имя вкладчика, и то под инициалами "X.X.", а вклад
был, по-видимому, сделан лет шесть назад, во время биржевой паники. По
слухам, за этими инициалами скрывалась видная коронованная особа. "Трус-
ливому авантюристу (так, помнится мне, называли банкрота газеты), по-ви-
димому, удалось захватить с собой значительную часть этого таинственного
вклада, который и посейчас находится в его руках".
Я все еще раздумывал над этим сообщением и мучительно пытался связать
его с нависшей над мистером Хеддлстоном угрозой, когда в комнату вошел
какой-то человек и с резким иностранным акцентом спросил хлеба и сыру.
- Siete Italiano? [3] - спросил я.
- Si signer [4], - ответил он.
Я сказал, что очень необычно встретить итальянца так далеко на севе-
ре, на что он пожал плечами и возразил, что в поисках работы человек за-
бирается и дальше. Я не мог представить себе, на какую работу он может
рассчитывать в Грэден Уэстере, и эта мысль так неприятно поразила меня,
что я осведомился у хозяина, когда он отсчитывал мне сдачу, видал ли он
когда-нибудь у себя в поселке итальянцев. Он сказал, что раз ему приве-
лось видеть норвежцев, когда они потерпели крушение и были подобраны
спасательной шлюпкой из Колд-хевена.
- Нет! - сказал я. - Не норвежцев, а итальянцев, вот как тот, что
сейчас спрашивал у вас хлеба и сыру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112