Ю., 26 лет, психолог. Группа тренинга - особая и, наверное, трудно описывае-

мая словами реальность, отодвинутая временем в прошлое, но
так и не слившаяся пока с ним. Она хранит историю нашего
знакомства, радости, огорчений. В ней мы - открывали себя
другим и других для себя, сочувствовали, ожесточались в спо-
рах и учились принимать других такими, какими они были.
А., 21 год, студентка. Хоть это может и самонадеянно, но
мне кажется, что после тренинга я стала лучше чувствовать
.других и в силу этого стала лучшим собеседником, вернее, луч-
шим слушателем. Правда, иногда мне кажется, что я раство-
ряюсь в других. И еще - мне очень хочется опять в группу.
Не потому, что там я откровенна (я считаю, что я откровенна
и просто в общении-и это тоже, наверное, эффект группы), а
потому, что хочется коллективной, взаимной откровенности
Мы видим, таким образом, что источником вос-
приятия общения как эмоционально притягательной
реальности, как самостоятельной ценности, по суще-
ству, оказывается та его составляющая, которая ха-
рактеризовалась ранее в качестве субъект-субъектно-
го общения. Последнее является такой же органиче-
ской частью реального общения, как и субъект-
объектная компонента, и тренинг, конечно, ни в коей
мере не изобретает субъект-субъектного общения.
Однако тренинг дает возможность пережить и почув-
ствовать его в концентрированной форме, поскольку
именно оно составляет стержень групповой работы.
Сформулировать свои впечатления от группы,- пишет, в
частности, А., 50 лет, преподаватель,- не так-то просто. Веро-
ятно потому, что полученный опыт прежде всего эмоциональ-
ный. Как человек, я получил мощный заряд эмоционального
общения. Не могу сказать, что такое общение открыло для меня
какую-то совершенно новую область человеческого существова-
ния. Но дело в концентрации такого общения.
Можно, по-видимому, говорить об определенном
гипертрофировании в тренинге субъект-субъектной
составляющей общения, способном порождать у участников ощущение некоторой искусственности. Одна-
ко, как показывают самоотчеты, это гипертрофиро-
вание, изначально заложенное в конструкцию тренин-
га, одновременно осознается участниками также и в
своей главной, позитивной, функциональной роли.
Вот характерный в этом отношении фрагмент.
О., 21 год, студентка. Новый мир чистого, а вернее, глубин-
ного общения просто зачаровывал, хотя в группе и раздавались
голоса, что нам не хватает дела. Мне кажется, что дело часто
заслоняет собой этот уровень общения. Когда люди в деле, они
часто не видят друг друга - все глаза устремлены вперед я
соприкасаться могут только плечи. Здесь же мы смотрим и
смотримся друг в друга. А для проявления себя во имя других
часто вполне достаточно той призмы, какой являются групповые
ситуации,- преломляясь в них, хорошо высвечиваются те гра-
ни <Я>, которые группу интересуют.
Важно отметить, что рождающееся или обостряю-
щееся в тренинге восприятие общения как ценности
не ограничивается рамками группы, но и переносится
в реальную послетренинговую жизнь. Это может про-
исходить в виде усиления общей потребности в соци-
альной включенности, как мы это видим, например,
в следующем фрагменте.
В., 26 лет, психолог. Сейчас, когда акценты в восприятии
других людей у меня начинают потихонечку смещаться в сторо-
ну эмоционального полюса, возникает желание жить полнее, что
влечет за собой стремление сотрудничать с другими. После тре-
нинга у меня начала формироваться потребность быть членом
какой-либо группы. До сих пор я никогда не был достаточно
полно включен в групповую деятельность. Еще в школе, когда
весь класс был разбит на группировки, я как-то ухитрялся вхо-
дить во все и не быть нигде, умел ладить со всеми, но не имел
глубоких отношений ни с кем.
Чаще, однако, активизируемое тренингом осознание общения как самостоятельной ценности реализую
ется в виде усиливающихся интенций к общению именно глубинному, неформальному, субъект-субъект-
ному.
Ожидаемых мной изменений в поведении и общении,- пи-
шет, например, Е., 30 лет, преподаватель, - пока не произошло,
внешне нет никаких сдвигов. Закреплявшиеся годами стереотипы
ломать нелегко и, главное, почему-то не хочется. Но мне кажет-
ся, я стал заметно выше ценить неформальную сторону обще-
ния. Группа позволила утвердиться во мнении, что мне в жизни
остро не хватает именно этого, а не тех формальных благ, к ко-
торым я в последние годы стремился. Конечно, я это чувствовал
и до группы, но группа показала мне это предельно ясно, со всех
сторон, как на ладошке.
А., 32 года, инженер. Не могу сказать, что мне удалось пос-
ле тренинга стать значительно более открытым, но для себя я
по-настоящему прочувствовал возможность открываться кому-
либо. Поэтому появилась поправка в личной философии. Не пы-
таться каждый раз прятать какие-то чувства навечно в излюб-
ленный <сундучок затаенных сокровенностей>, а искать тех, для
которых содержимое сундучка было бы интересно.
Е., 34 года, преподаватель. Что мне дала группа? Прежде
всего радость, которую я испытываю сейчас за то, что она была
и я была в ней. Может быть, даже хорошо, что я не пишу по
горячим следам, а все успело как-то сложиться и отстояться во

времени. Несмотря на крайнюю физическую и моральную уста-
лость (конец учебного года, переезд в новую квартиру), я очень
часто вспоминаю и думаю о группе, и все это из сферы ярких
эмоциональных переживаний моей жизни. Группа вытянула меня
из повседневности, и та повседневность, которая сейчас,- каче-
ственно другая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83