)
Андрей. У меня такое ощущение, Леня, что в жизни ты иг-
ешь такую же роль пассивного наблюдателя, как в нашей груп-
пе. Понимаешь? То есть вряд ли ты вступаешь в реальные от-
ношения с окружающими людьми. Я не прав?
Леня. Да, могу сказать, что в жизни веду себя довольно
пассивно. Иногда по разным случаям бывают исключения, но в
основном действительно веду себя пассивно.
Саша. По-моему, у Лени это проблема. Тебе, Леня, человек
как будто бы не интересен, если даже ты и видишь его. Скучаю
щий этот вид, никакого эмоционального отражения на тебе. Сей-
час я тебя уже в процессе занятий узнал немного; что ты сам
добрый где-то, уже понятно. А вот если бы я с тобой встретил-
ся первый раз, мне, по-видимому, совершенно -не захотелось
бы с тобой контакта. Тебе понятно, что я говорю?
Леня. Понятно.
Володя. Вот на сегодняшнем занятии все как-то здорова-
ются, когда приходят, говорят друг с другом. А ты придешь, ни
с кем не поздороваешься и проходишь сразу в сторонку.
Сережа. Я хотел бы добавить, это связано со словами Во-
лоди. Я не могу согласиться, что ты, Леня, совсем уж замкнут
в себе. Нет, но у тебя какой-то низкий уровень эмоционального
общения, что ли. Вот у меня в группе с тобой довольно ровные
отношения, мне кажется, что ровные, но не дальше; дальше,
по-моему, ты не хочешь или не можешь.
Леня. Как понять <не дальше>?
Сережа. Ну, ты не становишься, например, более теплым или
более холодным по ситуации, а абсолютно ровные отношения.
Эта ровность-ограниченность какая-то, отстраненность; рас-
стояние между тобой и человеком все время ощущается.
Володя. У меня сейчас такое чувство, что то, что мы сей-
час говорим, ему не интересно.
Леня. Нет, все как раз интересно и важно. Я считаю, что
все это мне очень важно.
Далее следует ряд вопросов Лени к участникам группы, ко-
торые подтверждают его интерес.
Сережа. Леня, вопрос можно? То, что- мы обсуждаем сейчас,
связано как-то с твоими проблемами? Твой интерес к тому, как
воспринимают твою отстраненность, с чем связан? Почему это
тебя интересует?
Леня. Это связано с моими профессиональными интересами,
ну и, конечно, с отношениями с людьми. Вы вообще-то не знае-
те, что моя будущая профессия - следователь военной прокура-
туры. В зависимости от того, как себя ведет следователь, он
своим поведением влияет на лицо, допрос которого проводит или
с которым он проводит другое следственное действие. Если я
буду вести себя, как я вообще привык, с такой манерой дистан-
ции, ровного отношения, то скорее всего я не добьюсь успеха.
Саша. И что же ты хочешь?
Леня. Хочу, чтобы группа мне сказала, как она меня вос-
принимает, почему она меня так воспринимает, чтобы перестро-
ить свое поведение с людьми. Кто еще хочет высказать мне свое
отношение?
Андрей. Вот Лера хочет что-то добавить.
Лера. Я еще хочу добавить, что ты, Леня, понимаешь, сво-
ей манерой можешь раздражать или не раздражать, но в основ-
ном все-таки ты оставляешь людей равнодушными. Это, пони-
маешь, самое страшное.
Володя. И вот доверия у меня лично ты не вызываешь. По-
беседовать с тобой можно, а вот чтобы раскрыться перед тобой,
то, пожалуй, нет. Мне кажется, что у тебя умение вызвать до-
верие людей является проблемой.
Леня. А как, ты считаешь, можно вызвать доверие?
Володя. Наверное, нужно быть поэмоциональнее и по-чело-
вечески более открытым.

Сережа, Я вот поставил себя на место твоего подозреваемо-
го, и мне показалось, что твоя ровность и отстраненность у меня
вызвали бы сильную настороженность. Понимаешь, не знаешь, что
от тебя ждать. Чтобы я раскрылся, мне нужно чувствовать твое
эмоциональное отношение, сочувствие, может быть, желание по-
мочь. Понимаешь?
Леня. Искреннее желание, которое должно идти от меня?
Сережа. Да, и не просто желание, а именно сопереживание,
сочувствие человеку, который сейчас находится в такой ситуа-
ции. А вот эта ровность твоя что ли - она не дает мне этого.
Как подозреваемый, я в тебе вижу скорее врага, я к тебе очень
настороженно отношусь, я бы даже сказал - с враждебностью.
Леня. Кто из присутствующих здесь в группе мог бы, на
твой взгляд, занять это место в следствии, перед которым подо-
зреваемый мог бы раскрыться?
Сережа называет имена.
Лера и Володя делают то же самое.
Лера. Тут старались под обвиняемого подстроиться, и я то-
же пыталась, исходя из первого впечатления о тебе, а не потому,
как я тебя сейчас уже знаю. И мне показалось, что ты смотришь
на подозреваемого уже заранее как на обвиняемого.
Андрей. Знаешь, я тоже встаю в позицию обвиняемого, и
мне кажется, что он должен увидеть перед собой пусть на дис-
танции, но все-таки человека. Он не должен видеть только твою
холодность, а так ты просто настороженность вызываешь и все.
Конечно, я не знаю, может быть, в твоем деле так и нужно, что-
бы тебя не могли <прочитать>.
Приведенный отрывок при всей его пространности
фиксирует, конечно, лишь очень небольшую часть об-
щей работы группы тренинга и не может дать сколь-
ко-нибудь полного представления об этой работе, ее
содержании и методах. Тем не менее и такая запись
ясно обнаруживает принципиальную особенность рас-
сматриваемой формы тренинга, состоящую в том, что
занятия группы всегда в конце концов оказываются
связанными с теми или иными практическими проб-
лемами, возникающими у ее участников в различных
областях их социально значимой деятельности. Они
фокусируются, как правило, в определенных трудно-
стях общения, протекающего в рамках производст-
венного коллектива, в семье, учебной группе и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83