Он бил кулаком по подлокотнику кресла с такой силой, что на руке вскочила
шишка. Нет, он в это не верил. Он сочинял небылицы, чтобы снять вину с себя. О
н не знал, почему она лгала, но не верил, что Верити была лживой по своей при
роде. Она была самым открытым человеком из всех, кого он знал. Все в ней был
о искренним, начиная со страха, испытанного ею на аукционе и в последующи
е дни, и кончая утешением, которое она ему предложила сегодня.
Джеймс встал и начал ходить по комнате. Почему она лжет? Почему пытается п
ритворяться, что он не лишил ее девственности, ворвавшись в нее, как разъя
ренный бык? Почему она делает вид, что он не причинил ей боль? Джеймс подош
ел к столу, где на блюдце стояла полная чайная чашка. Чай, который принесла
Верити. Она, вероятно, как раз принесла питье, когда увидела его. В каком ви
де? Съежившимся от страха перед огнем?
Джеймс взял отвратительное варево, и неожиданно его пронзило понимание.
Верити всегда старалась облегчить страдания независимо оттого, что это
было: зубная боль у кого-то из жителей деревни или бессонница у него самог
о. Ему не нравилось думать о том, что она могла увидеть сегодня вечером, ко
гда он тут сражался со своими демонами. Однако она предложила ему себя ка
к средство облегчить его мучения. Она отдала себя легко, не задумываясь. О
на была слишком обеспокоена его болью, чтобы позволить ему узнать о свое
й собственной. Она защищала его, делая вид, что он не причинил ей никакого
вреда.
Джеймс повернулся и швырнул чашку с блюдцем на каминную решетку, где они
раскололись на мелкие кусочки. Как он был себе омерзителен за то, что натв
орил! Что теперь можно сделать, чтобы исправить зло, причиненное этой мил
ой женщине, которая пыталась лишь помочь ему в момент слабости? А он еще со
злостью накинулся на нее, как будто это она сделала что-то дурное.
Верити преподнесла ему в дар свою девственность, и он наконец понял щедр
ость этого поступка. Ему почти разбило сердце Ц если допустить, что оно у
него еще есть, Ц осознание того, что Верити для него сделала, и он всегда б
удет чтить ее за этот бескорыстный дар.
Он будет относиться к этому как к подарку. Он никогда, никогда больше не по
просит Верити об этом. Он сделал достаточно для того, чтобы подорвать ее ч
увство собственного достоинства. Он не будет разрушать его дальше.
Что же ему с ней делать, если она живет с ним под одной крышей, ест за одним с
толом, ездите ним вместе верхом и каждый вечер приносит отвратительный н
а вкус отвар? Пожениться они не могут...
Эта мысль сразила Джеймса, как удар молнии. Он перестал шагать. Жениться н
а Верити? Господь свидетель, он женился бы, если бы мог. Она уже освоилась в
его доме, в его деревне и заняла какой-то уголок в его сердце. Он был бы рад
связать с ней свою жизнь.
Раньше он не думал впускать в свою жизнь другую женщину. Его отношения с Р
овеной были трудные и переменчивые с ранней юности. Но он ее любил со всеп
оглощающей страстью первой любви, а в конце убил. Джеймс никогда не собир
ался снова впустить любовь в свое сердце.
Он не был готов позволить себе полюбить Верити, во всяком случае, он не был
готов допустить, что его чувство к ней превратится в любовь. Но если бы Ве
рити была свободна и согласилась бы, он немедленно женился бы на ней.
Джеймс некоторое время прокручивал эту мысль в голове, обдумывая возмож
ность развода и аннулирования брака. Только какой в этом смысл? Он мог ей п
редложить безрадостную жизнь, пронизанную трусостью и чувством вины. Ве
рити в конце концов будет презирать его, как и Ровена.
Джеймс налил себе бренди, взял с собой графин и снова сел в свое кресло. Он
надеялся, что его неосторожность не приведет Верити к беременности. Эта
мысль ужаснула его больше, чем все остальное. Как можно доверить ему жизн
ь ребенка, если у него все еще случаются помрачения сознания, во время кот
орых он не контролирует себя и не имеет понятия, что делает в течение неск
ольких часов?
Джеймс отбросил мысли об отцовстве, как делал это всегда, потому что дети
только вызывали у него образ Тристана, с его большими доверчивыми голубы
ми глазами и копной светлых вьющихся волос. Джеймс почти не знал, но безме
рно любил своего сына. Вернувшись из Испании, вместо того чтобы впустить
ребенка в свою жизнь, он стал держать Тристана на расстоянии. Временные п
омутнения сознания становились тогда все глубже и чаше, и Джеймс боялся,
что может случиться беда. И был прав.
Джеймс сделал большой глоток, и бренди обожгло ему горло и согрело желуд
ок. Как бы ему хотелось быть достойным такой женщины, как Верити Озборн. В
ней есть мужество, достоинство, сострадание, не говоря уже о красоте. Созн
ает ли Верити, насколько она красива? Он сомневался в этом. Ах, он никогда н
е будет ее достоин. Он сам создал у нее о себе мнение как о грубом похотлив
ом животном.
Джеймс опорожнил стакан и снова налил. Ему следовало много лет назад со в
сем покончить. После пожара он только этого и хотел. Почему он должен был ж
ить, после того как убил тех двоих, кого любил больше всего на свете? Если б
ы у него был достаточно сильный характер, он сделал бы это сейчас, чтобы не
причинить еще большего вреда.
Но в нем не было этой силы. Никогда не было. Вместо этого он оправдывался.
Джеймс налил третий стакан и перечислил свои оправдания. В нем нуждаются
его люди. Он нужен на руднике. Настала зима, и во время дождей насосы будут
работать на пределе. Жителям деревень потребуются топливо, продукты, лек
арства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100