Он действительно был когда-то твоим другом?
Эдан с минуту молча смотрел в свой полупустой бокал.
- Я думаю, что Вэзил вряд ли был чьим-либо другом, - ответил он
наконец.
- Веришь ли, было время, когда он был красив и обаятелен. Да, он уже
тогда бывал желчным и циничным, но он умел очаровывать. Его очарование
было до некоторой степени опасным. Я так хотел походить на него!
- Это сложно представить, - возразила Сильванна.
- Он стал таким, - пояснил Эдан.
- Будучи фаталистом, он не верил ни во что, кроме самого себя. А
когда вера в себя была утрачена, не осталось ничего, во что он мог бы
верить. Я уверен, что ты не чувствуешь к нему и половину того отвращения,
которое он испытывает к самому себе.
- А эта девушка, о которой ты упомянул, Кэтлин. Ты любил ее?
- Возможно, какое-то время. Но это было лишь слепое увлечение. Кроме
того, она смотрела только на Вэзила. Я никогда не пользовался особым
успехом у женщин. Мне не хватало остроумия Вэзила, его умения выказать
себя в нужном свете. В обществе любой девушки я замыкался и становился тем
более неуклюжим, чем больше она мне нравилась. Кроме того, я был сыном
лорда Тиерана, и меня не принимали как своего. Конечно, девушкам из
простонародья лестно бывает завести интрижку с мужчиной из более высокого
круга, тем более, что если это и не ведет к женитьбе, то все же ребенок
бывает признан. Но сын первого министра занимает слишком высокое
положение. Я всегда ощущал их неловкость в моем присутствии. Исключением
был Вэзил, которому с его беспечным индивидуализмом было не до титулов.
- Тогда зачем ты сегодня пришел сюда? - удивилась Сильванна.
- Мне просто захотелось отдохнуть от обязанностей и чувства
ответственности за все происходящее. Я так устал от этого за последнее
время, - пожаловался он.
- Микаэл просто испытывал мое терпение все эти дни. Вспомни, каким он
был восемь лет назад, когда ты впервые появилась здесь. Он возмужал с тех
пор, и мы все тоже сильно изменились. Но в те дни я нуждался в обществе
ровесников, людей, не имеющих отношения к придворной жизни. Думаю, тогда
мне требовалась некая внутренняя смелость, чтобы отважиться прийти сюда и
распивать вино в компании философов, поэтов, художников, а то и просто
преступников. Иногда мне удавалось почувствовать себя одним из них, - он
покачал головой.
- Как странно. Сегодня вечером я убил трех людей, и вовсе не жалею об
этом. Они напали на меня, и убили бы, если бы я не смог защитить себя. Но
я жалею Вэзила, который нападает только на себя самого. Как странно я
изменился!
Сильванна потянулся вперед и дотронулась до его руки.
- Знаешь, обычно все люди кажутся мне странными, но тебя я понимаю
больше других. - Ее голос звучал успокаивающе, она долго не убирала руку.
Эдан улыбнулся.
- Я считаю это комплиментом.
- Так и было задумано.
Эдан подозвал служанку и заказал бутылку вина.
- Я собираюсь как следует напиться сегодня вечером, - сказал он.
- Когда мы допьем эту бутылку, принесите еще одну.
- Не вини себя, - проговорила Сильванна.
- В том, что произошло во время последнего сражения, нет твоей вины.
- Хотел бы я, чтобы так было, - возразил Эдан.
- Но ведь я всегда считал, что пользоваться Миром Теней безумно
опасно. И всегда считал этот риск неоправданным. Уверен, что Микаэл мог бы
прислушаться к моему мнению. Если бы я постарался его отговорить, все было
бы по другому.
- Сомневаюсь, - ответила Сильванна.
- Ты же знаешь, что если Микаэлу что-либо взбрело в голову, ничто и
никто не сможет помешать ему.
- Интересно, напьется ли Микаэл этой ночью, - произнес Эдан.
Сильванна под столом сжала его руку.
- А бессмертные боятся смерти? - спросил он.
- Конечно, да, - отвечала она.
- И наш страх смерти не становится меньше оттого, что мы живем
гораздо дольше вас. Нас так же, как и вас, можно убить. Все боятся смерти.
Эдан покачал головой.
- Нет, не все. Не думаю, что Микаэл боится. Я не видел, чтобы он
вообще чего-нибудь боялся. Мне кажется, он просто не способен испытывать
страх. Поэтому он бывает таким беспечным иногда. И от этого в большой
степени зависит его способность воодушевлять солдат. С этой точки зрения,
он не столько обладает даром, сколько наоборот ему не достает чего-то
глубоко присущего нормальным людям. Меня всегда поражало это, я хотел быть
таким же храбрым, как он. Но теперь все изменилось.
- Как же? - спросила она, все еще держа его руку. На его лице
появилось выражение глубокой печали, и это растрогало ее.
- В этот раз я осознал нечто, чего не понимал раньше,сказал он,
наполняя свой кубок. Он предложил подлить и ей вина, и она кивнула в знак
согласия.
- Храбрость это вовсе не отсутствие страха, - продолжал он, наливая
вино в ее бокал.
- Бесстрашие означает всего лишь отсутствие страха. Храбрость это
способность превозмочь страх. Нет страха, нет и храбрости. Я осознал это
совершенно внезапно там, в Паучьих Чащах, когда эти кошмарные твари
пытались загнать нас в ловушку, - и он вздрогнул, вспомнив то, что еще
недавно происходило с ним.
- От этих тварей у меня мурашки по коже побежали. Тогда в Мире Теней
ты сняла с меня паука и рассказала мне, как они забираются в волосы и
откладывают там личинок. После этого меня по ночам мучили кошмары. Я
просыпался в холодном поту и реально чувствовал, как они копошатся у меня
в волосах. Я в ужасе бежал в ванную и тер себя мочалкой почти до крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137