В первый раз Микаэл в схватке дал волю своему божественному гневу
ненамеренно. Тогда ему было шестнадцать, и однажды ночью на его ставшее
лагерем войско напали ноллы. Кровожадные существа, на вид
полуволки-полулюди, напали на них во время сна, разделавшись с часовыми
так быстро и ловко, что те даже не поняли, кто напал на них. Единственным
предупреждением об опасности для спящего войска послужили дикие вопли
первых жертв.
Микаэл с мечом наголо выскочил из своей палатки и мгновенно подвергся
нападению. Именно тогда это и случилось. Внезапно он сам словно стал
ноллом - во всех отношениях, кроме внешнего облика. Несмотря на свои
шестнадцать, за несколько лет военных походов Микаэл превратился в очень
сильного мускулистого юношу. Но все же Эдан был не готов к зрелищу,
которое увидел той ночью.
Внезапно Микаэл перестал быть Микаэлом, но предстал воплощением
некоей демонической силы, безжалостной и непреодолимой. Лицо его
исказилось почти до неузнаваемости, превратившись в маску звериной ярости,
и из горла его вырвалось рычание, даже отдаленно не напоминающее
человеческие звуки. Он убил всех до единого ноллов, которые приближались к
нему. Впоследствии солдаты, присутствовавшие при этом, разнесли молву об
этом случае, и слава Микаэла возросла. Все знали, что это такое. Многие
воины сами были чистокровными, но больше ни один человек в армии не
обладал способностью божественного гнева. Она передавалась только по
прямой линии родства от Андуираса, Басайи и Мазелы, но лишь немногие
обнаруживали ее. Эдан знал только одного аристократа из чистокровных,
который обладал этой способностью - это был Эрвин Боруинский.
На сей раз солдаты сразу поняли, в каком состоянии находится
император, и постарались сомкнуть вокруг него свои ряды таким образом,
чтобы защитить его, но при этом остаться от него на безопасном расстоянии.
В этом состоянии он мог легко наброситься и на них, подойди они ближе. Для
Эдана трудность заключалась не только в том, чтобы уцелеть сейчас; он не
мог доставить Микаэла в таком состоянии к открытому Футхарком выходу из
Мира Теней в их собственный мир. Ему больше ничего не оставалось, кроме
как ждать, пока ярость Микаэла уляжется сама собой, и тогда уже увлечь его
за собой. Когда гнев утихнет, Микаэл станет совершенно беспомощным.
Времени отвлекаться не было, но все же Эдан бросил молниеносный
взгляд назад и увидел, что войска постепенно отступают в ходе битвы. Волна
боя подхватила их и уносила вперед - от дерущегося в арьергарде Эдана
назад - к порталу в мир солнечного света, открытому
проводником-половинчиком. С каждой стороны от портала стояла шеренга
солдат, защищавших выход из этого мира, а прочие проходили сквозь него и к
настоящему времени большая часть войска уже скрылась с глаз. Две шеренги
расходились в стороны наподобие перевернутой буквы V, и острие этой буквы
упиралось прямо в проем. Эдан находился достаточно близко, чтобы увидеть
это.
Все вокруг них - уродливые деревья и заросли кустарника - было объято
огнем; ветер Гильвейна описывал круги над полем боя, раздувая пожар
сильнее и одновременно отгоняя огонь от императорских войск навстречу
наступающим мертвецам. Ряды их значительно поредели, вся земля была усеяна
отсеченными конечностями и полыхающими телами, которые продолжали
корчиться и судорожно подергиваться. Портал за спиной Эдана представлял
собой матовое воронкообразное завихрение в воздухе, окаймленное огнем и
дымом. Войска уже прошли сквозь него, и теперь вместе с конной свитой
Микаэла в Мире Теней осталось лишь несколько воинов, не желавших уходить
без императора. Эдан не мог сказать, сколько времени прошло, но небеса
начали постепенно сереть. Огонь распространился дальше от поле боя и
бушевал теперь на широкой полосе леса, освещая значительный участок
местности и застилая небо густым дымом. Сражаясь бок о бок с Сильванной,
Эдан пользовался каждой секундой передышки, чтобы бросить взгляд в сторону
Микаэла.
Движения императора становились теперь медленней, ярость утихала. Он
поразил всех своих противников, и в обычном бою меч его был бы красен от
крови. Однако у живых мертвецов не было крови, и мечи всех воинов
оставались чистыми. Рука Эдана устала колоть и рубить безостановочно все
это время, которое показалось ему часами. Эдан тяжело дышал, его плечевые
мышцы страшно болели от напряжения. Но хотя количество анурийцев быстро
сокращалось по мере того, как войска проходили через портал, количество
мертвецов, пожираемых огнем, сокращалось тоже. Мощным ударом своего
тяжелого меча Эдан разрубил одного горящего противника с головы до пояса,
и чуть не вылетел из седла от силы собственного удара. Теперь в
непосредственной близости от него не осталось ни одного мертвеца, и он
быстро повернулся в сторону императора.
Микаэл поразил последнего противника, и хотя из-за деревьев
продолжали выползать новые мертвецы, объятые пламенем, они находились еще
на безопасном расстоянии от них. Эдан увидел, как Микаэл тяжело оперся на
меч и понял, что приступ ярости миновал. Он мгновенно пришпорил коня и
подскакал к Микаэлу.
- Сир! Сир, давайте руку, быстро!
Микаэл, впавший в оцепенение, посмотрел на него бессмысленным
взглядом, но руку протянул. Эдан высвободил правую ногу из стремени, чтобы
император мог воспользоваться им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137