— Все зависит от вас.
— Тут группа врачей пригласила меня пообедать в своей резиденции. Не возражаете, если я пойду?
— Нет. А вам не в тягость будет присутствие охранников? Они ведь тоже должны пойти с нами.
— Совсем нет. Наоборот, присутствие охранников просто необходимо, чтобы избежать неожиданностей. Проверки стали чаще проводиться. Власти, чувствуется, нервничают, — не удержался Азиз от сарказма.
Почувствовав, что он проголодался, Азиз встал:
— Пойду позавтракаю. Не желаете присоединиться?
- Спасибо, я уже поел.
Азиз вернулся к себе к комнату. Сегодня привычный ритуал был нарушен — офицер сказал, что оба охранника пойдут с ними. Последнее время он сам сопровождал Азиза. Что-то, видимо, побудило его усилить бдительность: возможно, гражданская одежда Азиза или просто интуиция тюремщика. Значит, нужно быть особенно осторожным, чтобы не вызывать дополнительных подозрений. Любой неверный шаг, непродуманное действие — и все может пойти прахом.
Азиз поставил маленькую сковородку на спиртовку, бросил на нее кусочек масла, а потом вылил на нее три яйца. Приятный запах яичницы разнесся по комнате. Он посолил ее, поперчил, достал хлеб и разложил все на столе в углу комнаты. Потом прикрыл пламя горелки медным колпачком, сел за стол и принялся медленно есть, продолжая обдумывать ситуацию.
Итак, сегодня он собирался на званый обед к врачам. Принимая их приглашение, он преследовал свою тайную цель. Два с лишним года он занимал в том здании квартиру и знал все ходы и выходы, но нужно было еще раз убедиться, проверить, нет ли каких-то изменений. Ничего нельзя оставлять на волю случая.
Для того чтобы исчезнуть из поля зрения охранников как можно внезапнее, было два пути —либо подняться на четвертый этаж, либо спуститься на второй. Возможно, стоило подняться наверх, поскольку первое, что придет в голову охранникам, что он побежал вниз, стрвхмясь поскорее выскользнуть из здания. Другое преимущество пути наверх состояло в том, что там был переход в общежитие врачей и в белом халате ему было бы легко затеряться среди персонала больницы.
Автомобиль должен ждать его прямо у выхода в том месте, где часто парковались машины и никто на них не обращал внимания.
Не забыть дать Надии план административного корпуса со всеми лестницами и дверями. Указать точно, где должен ждать автомобиль, чтобы исключить любую путаницу.
Сегодняшний визит в общежитие будет вроде репетиции. Могут возникнуть препятствия или трудности, которых он не предусмотрел. Он пройдет весь намеченный для побега путь и определит время, которое понадобится, чтобы дойти от его комнаты в хирургическом отделении до здания общежития. Разумеется, он не будет бежать в буквальном смысле, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих. Все должно выглядеть совершенно естественно.
Он окликнул уборщицу, которая мыла окно медленными, ленивыми движениями. Ей было куда интереснее наблюдать за тем, что делалось в комнате.
— Фатима, доброе утро. Не помоешь мне посуду?
— Доброе утро, доктор. Я всегда готова вам услужить. — Она улыбнулась ему сквозь приоткрытое окно с балкона.
Включив мимоходом приемник, Азиз уселся в кресло и взял книгу.
Наконец они привыкли к его новому внешнему облику. Его костюм уже не вызывал у них подозрений — он это чувствовал. Сила привычки превращает необычное в заурядное спустя какое-то время. Именно этим свойством человеческой натуры он и решил воспользоваться.
Расстояние между его комнатой и входом в общежитие он прошел за семьдесят секунд спокойным шагом. Теперь он ждал второго визита Надии, чтобы обсудить остальные детали плана. До Рамадана оставалось всего пять дней.
Он выбрал месяц великого поста по ряду причин. Охранники будут переутомлены после длительного периода голодания и круглосуточного бдения в больнице. Кроме того, чтобы расположить их к себе, он тоже намеревался поститься. Он решил бежать в час разговения, несколько минут спустя после выстрела из пушки, возвещающей заход солнца и разрешение приступить к еде. Охранники, конечно, накинутся на яства и забудут о его существовании. Коридоры, двор и улицы будут безлюдны.
Одно только не давало ему покоя — он был вынужден подвести и навлечь наказание именно на ту смену офицера и караульных, которые относились к нему с наибольшей симпатией.
Молодой офицер сказал, что они будут дежурить с трех часов дня до одиннадцати вечера, и, если Азиз совершит побег в момент вечернего разговения, случится это именно во время их смены. Он чуть было не решил перенести время побега на другой час, но тут же понял, что это легкомысленное решение срывало весь план. Если позволить себе примешивать к этому свои чувства, многое пойдет не так, как задумано. И все-таки частенько в обществе этого офицера прямо вертелось на языке желание предупредить его, предложить поменять смену его дежурства. Однако он вовремя сдерживал себя.
Сидя ночью в кресле на балконе, он невольно улыбался, когда размышлял о своей доверчивости и наивности, которые нет-нет да и проявлялись в его характере. Странная смесь жестокости и доброты была характерна для многих из них. Он замечал эти черты в своих товарищах и понимал, что они могут стать ахиллесовой пятой в конфронтации с врагом, который не считался с гуманными соображениями.
Офицер вошел на рассвете в его комнату с широкой улыбкой на лице:
— Доброе утро.
Азиз сел на кровати, поджав ноги, протер глаза и ответил:
— Доброе утро. Что это вы в такую рань?
— Есть новость для вас.
— Вижу, что хорошая. Иначе не стали бы так рано будить.
— Очень хорошая, мне кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128