Они куда-то исчезали и появлялись вновь, бегали и кривлялись перед ним. Он увидел чье-то тело, лежавшее бесформенной массой на асфальте в луже крови. Люди стали трясти кулаками и кричать, неожиданно толпа расступилась, и на дорогу выкатилась на колесиках больничная кровать, на которой лежал тощий как скелет человек с огромными темными глазами, посаженными в глазницы голого черепа. А на обочине сидел ребенок. Из его раздутого живота через маленькую дырочку вытекала желтая жижа.
Он продолжал шагать и вскоре обнаружил, что за ним гонится огромное существо, почти великан. Лицо у него было странное: нельзя было понять, мужчина это или женщина, человек или зверь. Великан тянул к нему свои ручищи и подпрыгивал под грохот барабана, который будит мусульман во время великого поста перед рассветом. Под барабанный бой металлический женский голос выкрикивал: "У-бей-его! У-бей-его!"
...Азиз почувствовал, как его трясут за плечо, услышал чей-то голос:
— Вы что так кричите?
- Кричу? Что? Что?..
— Я проходил мимо двери, слышу — вы кричите. Открыл вот и зашел.
Азиз сел на край кровати и спросил:
— Почему пришли именно вы?
— Я дежурю этой ночью. Отчего вы так кричали?
— Кошмар... Кошмарный сон приснился. Прямо как наяву. Будто играл в пьесе, поставленной самим дьяволом...
— Доктор Азиз...
— Зовите меня товарищ Азиз. Сегодня мне очень важно, чтобы меня называли товарищем.
— Товарищ Азиз... — Мухаммед сделал паузу, будто что-то обдумывал. — Я оставлю вас, а дверь запирать не буду. Но скоро вернусь. А свет лучше выключу, чтобы никто не заметил.
Он вышел из камеры и прикрыл за собой дверь. Камера погрузилась во мрак. Спустя некоторое время Азиз услышал приближающиеся шаги. В дверях появился темный силуэт — Мухаммед что-то нес в руках. Войдя, он ногой прикрыл за собой дверь.
— Вот, попейте чаю.
Азиз осторожно вытянул руку в темноте, нащупал горячий стакан.
— Хотите сигарету?
— Спасибо. Я бросил курить.
— Одна сигаретка не повредит.
Азиз поставил стакан на стол, взял сигарету. Вспыхнувшая спичка выхватила из темноты лицо Мухаммеда.
Он сделал затяжку, почувствовал приятное головокружение.
— И давно вы бросили курить?
— С тех пор, как меня арестовали.
— А почему?
— Чтобы не иметь сильной привязанности, которой меня могут лишить.
— Но ведь вас и так лишили многих необходимых вещей.
— Когда лишают табака, это особенно невыносимо.
— Знаете, я пришел к вам, чтобы поговорить. Вы не возражаете?
— Что вы! Напротив. Я рад, что вы здесь. А вы не боитесь, что кто-нибудь заметит?
— Аллах не допустит.
Они замолчали. Некоторое время Мухаммед напряженно вслушивался в тишину. Успокоившись, он заговорил:
— Доктор Азиз, то есть товарищ Азиз. По каким болезням вы специализировались?
— У меня нет специализации. Я по всем болезням.
— А почему вы не выбрали себе узкую специализацию?
— Когда меня арестовали, я как раз собирался продолжить учебу.
— Так рано?
— Первый раз меня арестовали, когда мне было двадцать пять лет.
— А ваши родители, они что предприняли?
— Что они могли сделать? Я всегда сам делал выбор.
— Но они из-за этого страдают.
— Разумеется.
— А что они вам говорили?
— В основном молчали. Но иногда, когда становилось совсем невмоготу, говорили, что я эгоист и не думаю о других. Что ради достижения своей цели я готов пожертвовать близкими людьми. Когда я бросил медицину и перебрался в Александрию, отец провожал меня на станцию. Помню, шел рядом со мной по платформе и говорил о всяких пустяках. Мы пожали руки через окно вагона. За всю жизнь мы ни разу не обнялись. Он сказал: "Сынок, я желаю тебе удачи". Потом повернулся и ушел не оглядываясь.
— Вы знаете, я видел его на прошлой неделе.
— Где?
— Здесь. Он принес для вас чистую одежду.
— А почему вы решили, что это был мой отец?
— Он очень похож на вас, только старше. — Мухаммед тихо засмеялся. — Элегантный, красивый, с седымиволосами.
Азиз спросил с беспокойством:
— А как, на ваш взгляд, он выглядит? Заметно что-нибудь внешне?
— Мне он показался спокойным человеком с хорошим здоровьем.
Они помолчали. Мухаммед задвигался на табуретке.
— Почему вы на кровать не сядете? — предложил Азиз. — Здесь удобнее.
Мухаммед сделал вид, что не расслышал.
— Скажите мне, товарищ Азиз, что привело вас в тюрьму? — спросил он.
— Вы лучше меня знаете ответ.
— Не смейтесь, пожалуйста. Вы знаете, что я имею в виду. Мне хочется знать, что заставило вас отказаться от всего ради той жизни, которую вы ведете. Я уже давно раздумьюаю над этим вопросом.
— Точно и сам не знаю, Мухаммед.
— Точно не знаете? Прошли через такое и точно не знаете, ради чего?
В тишине отчетливо слышалось их дыхание.
— Здесь нет чего-то одного, понимаете? Одно ведет к другому, и в итоге оказываешься на дороге, по которой должен идти. Это почти как судьба.
— Значит, все дело в судьбе.
— Нет, не в судьбе.
— Я не понимаю вас. Это судьба и в то же время не судьба?
— Я мог в любой момент остановиться и бросить все это.
— Почему же не остановились?
— Потому что хотел продолжать.
— А почему хотели продолжать?
— Видимо, что-то во мне сидит такое...
— Я совсем запутался...
— Иногда я даже самого себя понять не могу.
— Ну хорошо. Тогда попробуйте хотя бы объяснить: что в вас сидит такое?
— Что-то врожденное, какая-то особая клетка. Оно постоянно жжет изнутри, то вспыхивает, то затухает. Бьется, как сердце. Это некое живое семя, которое не может пребывать в неподвижности. Оно непременно должно расти, заполнять собой окружающую реальность, впитывать ее в себя. Оно не может молчать и должно постепенно самовыражаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128