Офицер с интересом посмотрел на Азиза.
— А почему это вас так беспокоит?
— Я же говорю: не хочу быть отправленным назад в тюрьму. Меня больше устраивает проводить здесь время в свое удовольствие. Если вам не нравится мой совет —пожалуйста, все очень просто: заставьте охранников всю ночь не смыкать глаз и сами бодрствуйте.
Офицер слушал, сосредоточенно рассматривая свои ботинки, будто проверяя, хорошо ли они начищены. Азиз решил перевести разговор на другую тему и предложил:
— Я пойду чаю приготовлю. Выпьете со мной?
— Спасибо, не стоит себя утруждать.
— Да какой это труд? А знаете, я что думаю? Раз уж судьба распорядилась так, что нам суждено пробыть некоторое время вместе, так лучше провести его в свое удовольствие. Я считаю, что у меня каникулы, и не хочу зря терять времени. Надеюсь, вы не возражаете против этого. Так что пойду приготовлю чай. Азиз покинул кабинет и прошел мимо остолбеневшего охранника в комнату. Налил в стакан горячей воды и опустил в нее помазок. Потом намылил щеки кремом из тюбика и посмотрелся в зеркало, напевая старую мелодию. На сердце было легко, настроение поднялось. Включил радио и стал бриться.
Часы показывали одиннадцать утра, когда начала медленно открываться дверь. Словно кто-то еще не решил, входить или нет. Азиз сел на постели, следя за движением двери, из-за которой протянулась рука и зашарила по стене, нащупывая выключатель.
Азиз с замиранием сердца смотрел на маленькую ладошку. Показалось плечо и голова в кудряшках. Два сияющих черных глаза...
Весь мир остановился в это мгновение. Сердце билось так сильно, словно пыталось вырваться из груди. Ребенок сделал еще два шага и остановился, широко раскрытыми черными глазами посмотрел на незнакомца, сидящего на кровати.
Азиз протянул руки и охрипшим от волнения голосом проговорил:
— Юсеф... ты меня узнаешь?
Ребенок стоял неподвижно, обводя взглядом комнату, будто что-то искал в ней. Азизу хотелось кинуться к нему, сжать в объятьях, но он сдержал себя.
Он взглянул на охранника и увидел, что тот наблюдает за этой сценой с выражением почти нежности на лице.
— Юсеф, ты что-то ищешь? — спросил Азиз. Глаза ребенка обратились к нему.
— Я хочу пить.
Он поднялся с постели и взял со стола разноцветную пластмассовую чашку. Пальцы его слегка дрожали. Обошел ребенка, не задев его, и налил в чашку воды. Во рту пересохло от волнения, язык одеревенел, движения были замедленными, словно он боялся резким движением спугнуть чудное видение. Маленькая ручка потянулась к чашке, схватила ее, немного расплескав.
Азиз сказал теперь уже спокойным голосом:
— Не торопись, а то прольешь. Пей.
Ребенок начал жадно пить, почти захлебываясь. Потом перевел дух, словно вынырнув из воды. Азиз рассмеялся легко и радостно, и тут же эхом отозвался звонкий детский смех.
Раздался легкий стук пальцев в дверь. Азиз обернулся и увидел офицера. Тот стоял на пороге, широко улыбаясь.
— Ну как, познакомились?
— К вам гости. Ваша супруга с сыном. — Он указал на ребенка. — Юсефом зовут? Мы уже успели познакомиться.
— А где жена?
— В соседнем кабинете. Прошу вас.
Азиз взял ребенка за руку и повел к дверям.
Она сидела на диване и смотрела в окно, наблюдая за чем-то. Пальцы нервозно постукивали по подлокотнику. На ней было белое платье с короткими рукавами. Почувствовав их присутствие, она обернулась и судорожно вздохнула.
— Азиз, это ты... — прошептала она.
Он стоял неподвижно, чувствуя, как галопом скачет сердце и кровь пульсирует в висках. Все происходящее казалось нереальным. В палате напротив через окно было видно, как причесывалась пациентка, на балконе, трепеща крыльями, скакал воробей, словно у него под лапками была раскаленная плита. А перед Азизом стояла изящная женщина в белом платье и ласково смотрела на него.
Маленькая ручка высвободилась из его ладони. Ребенок подбежал к матери, обнял ее за ноги, прижавшись щекой к шелковой юбке и неподвижно глядя на Азиза. Те же глаза, тот же взгляд. Как он любил эти глаза. Время остановилось с того момента, как он вошел в эту комнату.
— Азиз...
Она подошла к нему вплотную. Он взял ее за руку и наклонился к ее лицу. Губы мимолетно коснулись ее щеки. Он услышал знакомый запах орхидеи. Хотелось крепко обнять ее, но он не решался. Годы разлуки воздвигли между ними невидимый барьер.
Она взяла его за руку и усадила рядом с собой на диван.
— Ну как ты, Азиз? Как себя чувствуешь? Он улыбнулся и сказал:
— Абсолютно здоров, как видишь.
— А голодовка не сказалась на здоровье?
— С тех пор я успел полностью восстановить силы.
Ее рука легко, как мотылек, легла на его пальцы. Дружеское прикосновение. Оба молчали, словно подыскивая какие-то важные слова. Звонкий детский голосок нарушил тишину и снял напряжение.
— Мам, а как этого дядю зовут? — Маленький палец показывал на Азиза.
— Сыночек, это же твой папа. Разве ты не помнишь его?
— Это тот папа, про которого ты мне рассказывала? Тень волнения пробежала по ее лицу.
— Ну конечно. Ты не хочешь его поцеловать?
Большие глаза внимательно смотрели на Азиза. Он было потянулся руками к ребенку, но передумал. Лучше подождать.
Пусть постепенно привыкнет к нему.
— Мам, я хочу конфет. Где конфеты, которые ты взяла с собой?
Она вытащила большую коробку, перевязанную лентой, из плетеной сумки, стоявшей на полу, и передала Азизу.
— Я тебе шоколадных конфет принесла. Ты их любишь, я знаю.
Ребенок уже стоял возле него. Азиз положил руку на кудрявую голову, ощутив дрожь волнения во всем теле. И ребенок не попытался вывернуться или отойти. Азиз развязал красный бант и открыл крышку коробки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128