В радостно-суетливой неразберихе никто из них не заметил, как подошел Аким.
— Привет, земляки! — произнес он с наигранным дружелюбием.
Все трое нехотя кивнули и неприязненно замолчали. Вот уж действительно мир тесен. Кто бы мог подумать, что Аким притащится сюда. Но — увы! — он стоял перед ними и морщил в улыбке губы.
— Что так дружно обсуждаете? — с хитроватым добродушием продолжал он.
- Во всяком случае, разговор не о тебе! — Мотыль смерил его хмурым взглядом: катись-ка ты откуда пришел, дай людям поговорить.
— Но-но, хлопец! — угрожающе протянул Аким, которому не по нраву пришлась вызывающая боевитость Мотыля.
— А в чем, собственно, дело? — быстро вмешалась Зося.— Тебе что-нибудь надо?
Аким чуть растерялся. Казалось, он менее всего ожидал отпора с Зосиной стороны.
- Я помешал? — тихо спросил он, и его улыбка стала напряженной.
— Если что-то хочешь сказать, говори! — тоже негромко, по твердо произнесла Зося. Легкая морщинка пересекла ее высокий лоб.
У Акима на скулах заходили желваки, он набычился.
«Нет, Зося здесь ни при чем. Все из-за этого сопляка — и неприятности, и размолвка».
Он метнул острый, полный ненависти и презрения взгляд на Ваську.
«Нахохлился, петух! Ну уж дождешься, проучу я тебя как следует!..»
— Я еще скажу! — недобро пообещал Аким, не двигаясь с места. Темный, непоколебимый и неприступный, как мешающая всем скала.
— Пойдемте отсюда! — Зося решительно шагнула вперед, взяла Ваську и Мотыля под руки и повела на второй этаж, в танцевальный зал. Оттуда уже доносились волнующие душу звуки настраиваемых инструментов.
Аким тяжелой походкой устремился за ними. В зале Васька нет-нет да и посматривал в его сторону. Хотя рядом стоял Мотыль, неспокойно как-то было Ваське, не по себе. Аким поначалу прислонился спиной к стене невдалеке от них, веки стиснул так, будто у него от боли раскалывалась голова. Потом вроде как поостыл, с ленцой прошелся по залу, кого-то окликнул. И тут же возле Акима подобострастно завертелись трое парней. Среди них Шмотка. Ну этот, если и возникнет скандал, вряд ли рискнет ввязываться. Васька не сомневался, что Антрацит надолго отбил у Шмотки охоту лезть в чужие дела.
Аким вел себя так, будто ни Васька, ни Мотыль, ни даже Зося для него не существовали. Он расселся на стуле в противоположном углу зала и, закинув ногу на ногу, балагурил с девчонками. Одна из них, прыщеватая, курносая, вскочив, в восторге захлопала в ладоши.
Большой зал училища был украшен распустившимися веточками душистой вербы и букетами мать-и-мачехи. Он, будто улей, гудел в ожидании первого танца. Навощенный накануне паркет блестел как зеркало.
И вот музыканты наконец впустили в зал вальс. Он, стремительный, легкий, властный, понесся подобно ветру, что врывается в цветущий сад, чтоб подхватить лепестки и закружить их в солнечной круговерти.
Васька не танцевал. Вместе с Мотылем, опечаленным отсутствием Лили, наблюдал за залом. Но Мотыль был, как заметил Васька, к тому же чем-то встревожен. Он не сводил глаз с Акима и нервно покусывал лепестки пролесков. Казалось, он ждал подвоха от Акима.
Тревога Мотыля передалась и Ваське. Поскучневший, он стоял рядом с Зосей, подпирая степу плечом. Танец сменялся танцем, один за другим подходили парни — приглашали Зосю в круг. Но она, ссылаясь на усталость, отказывалась. Вид у нее был действительно усталый.
Неожиданно Мотыль просиял, бурно взмахнул короткими мощными руками, выражая свою радость.
- Антрацитов кореш!
Васька увидел, как сквозь говорливую толчею пробирался парень. Он шел, нагнув голову, и Васька пока не мог рассмотреть его лица. Но вот парень выпрямился, и — о черт, да это же Лерка, о котором говорили, Что он похлестче Акима.
— Привет, мальчики!
Он собирался добавить еще что-то, вероятно, комплимент Зосе, потому что всей хилой фигурой наклонился к ней, по Мотыль энергично потянул его за собой.
— Па два слова...— И он подмигнул Зосе, давая понять, что разговор будет несерьезным.
— Кто это? — спросила Зося Ваську, неприязненно косясь на Лерку, отошедшего с Мотылем.— Скользкий какой-то...
— Да так, виделись разок,— Васька неопределенно пожал плечами.— Говорят, сидел...
— Ну что ж, поздравляю с приобретением,— съязвила Зося.— Товарищ хоть куда, сразу видно.
Лерка не мог устоять на месте, вертелся, направо и налево рассыпал улыбки, заигрывал то с одной девчонкой, то с другой. Васька присмотрелся к нему повнимательнее. Да, Зося права. Во внешности Лерки, хоть и одет он с иголочки, было что-то неприятное. Лицо у него будто колун, которым суковатые бревна раскалывают — от лба к подбородку резко сужается. А глаза вроде бы и улыбаются мило, но в глубине таится в них холодное, мерзкое.
Мотыль что-то терпеливо объяснял Лерке, с жаром доказывал, а тот сокрушенно покачивал лобастой голо-вон. Потом, вероятно, договорившись между собой, они, неторопливо обходя танцующих, вернулись к Ваське и Зосе.
Мотыль заметно приободрился, воспрянул духом и, заметив прошмыгивающего мимо Шмотку, строго окликнул его. Тот, пряча глаза, сонно кивнул:
— Привет...
— Чего это ты, Шмотка, нос воротишь? — мрачно осведомился Мотыль.— Ты мне сегодня, откровенно говоря, не нравишься. Небось замышляете что-то с Акимом? А? Признавайся сразу!
— Ничего подобного! — поспешно заверил Шмотка и, стараясь улизнуть — сонливость с него как рукой сняло,— юркнул в толпу.
К Зосе подбежала шустрая, зеленоглазая и бледная, будто ей только что натерли личико мелом, девчонка. Приложив ладошку ко рту, что-то заговорщически зашептала ей на ухо.
— Я сейчас.— Зося слегка сжала Васькипу руку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60