Как раз шла разгрузка кокса. И без того тесное помещение было плотно набито черными сухими кучами угля.
Чтоб быстрее выбраться отсюда, Антрацит, сердито сопя и отплевываясь, рванулся к первой же подвернувшейся двери. Ребята сноровисто кинулись за ним, и оказалось, что из огня да в полымя. Они попали в обрубочное отделение цеха. Грохот здесь стоял неимоверный. Люди в защитных очках и в повязках, прикрывающих рот, отбойными молотками распеленывали новорожденных — металлическое литье. Тут же, кроме пыли, появилась еще одна опасность — попасть под осколки опок, веером бьющих из-под молотков.
Пригибаясь, заслонив руками лица, горемыки-водо-искатели напропалую — тут уж не до жиру, быть бы живу! — подались к другой двери, видневшейся неподалеку в кирпичной стене. В самом конце пути, перед желанно распахнутой дверью, Антрациту вдруг что-то влетело в глаз. В отчаянии зажав его грязной ручищей и страшно вращая непострадавшим, Антрацит дико взвыл:
— Мотыль! Куда ты завел, пес?!
Антрацитов глаз на черном лице напоминал сейчас хорошо вычищенное колесо автомобиля. Васька хотел посоветовать Антрациту, чтобы он потише вращал им, а еще лучше — прикрыл бы его, не то при такой ситуации и второй глаз легко мог выйти из строя, но тут подлил масла в огонь Мамлюк:
— И куда мы поперлись? В механическом такая водичка,— он причмокнул пыльными губами,— сказано, с дурной головой и ногам непокой.
— Тоже мне нашелся,— тихонько поддакнул и Мышка.— Кратчайший путь... Вода с ванилином...
- Мотыль! — взорвался вконец разозленный случившимся Антрацит.— Где же ты есть, крокодил?! — и по-медвежьи затоптался на месте, не понимая, куда же скрылся Мотыль.
Л Мотыль, смекнув, что дела его плохи: начальство разгневано и рядовой состав недоволен,— юркнул в темный проем двери и только из-за железной перегородки тревожно подал голос:
— Хлопцы, что вы? Антрацит! Мамлюк! Чего вы там стоите? Мышка! Вась-Вась! Вентилятор на вас пыль гонит!
— Где ты, обормот? — уже жалобно спрашивал Антрацит.
— Здесь я... Да раскройте вы, остолопы, наконец свои полтинники,— Мотыль повысил голос, якобы он сердился на позорную беспомощность друзей.— Дверь-то рядом! И вода — вот она...
Попив шипящей и впрямь чудесной воды, Антрацит понемногу стал успокаиваться. Тем более он воочию убедился, что Мотыль не соврал: бачок с водой в литейном был обложен кусками льда, что бывает, безусловно, не в каждом цехе. Да и пострадавший глаз, хотя и прибаливал — жег, будто там застряла искорка,— все же мог смотреть на окружающий, не такой уж и плохой мир. С каждым выпитым глотком глазам Антрацита возвращался горделиво-попустительский блеск: пользуйтесь, ребятки, вольницей, пока я начальник.
Ребята, насладившись газировкой, уже собирались отбыть в механический, когда к сатураторному роднику группкой подошли рабочие, покрытые толстым налетом пыли,— видимо, только что из обрубочного отделения. Лица — в буро-серых потеках.
— Здорово, Шмотка! — приятельски подмигнул кому-то, вставшему позади Васьки, Мамлюк и сочувственно произнес: — Вам тут достается.
— Не мед, конечно, но мы привыкли,— с глуховатым смешком последовал ответ.— Некоторых отсюда силком не вытащишь... А чего тут? Час работаем, час отдыхаем. И молоко бесплатное. Пей — не хочу!
—То-то вы к газировке и примчались,— захохотал Мотыль.— Молоко им приелось!
Васька обернулся и замер. Шмотка! Ах, вот где он его видел: в прокатном, когда ремонтировали нагревательную печь. Тогда еще этот Шмотка просил Мотыля закурить, а тот ответил: пора бы свои иметь.
Васька еще раз взглянул на Шмотку. Нет, ошибки не могло быть: это один из тех троих, напавших на него в аллее возле танцплощадки.
— Валерка! — тихо позвал Васька Антрацита и, когда тот наклонился к нему, глазами показал на Шмотку.— Позавчера был...
Покосившись на литейщиков, толпящихся у сатураторной установки, Антрацит удовлетворенно хмыкнул, локтем толкнул Мамлюка.
— Твой дружок?
— А что? — Мамлюк насторожился.
— Есть к нему маленький разговор,— Антрацит неторопко опустил на плечо неказистого Шмотки ладонь величиной с подборочную лопату и кивнул головой на Ваську.— Ты знаешь его?
Шмотка круглыми и зелеными, как у кота, глазищами зыркнул на Ваську, потом на Антрацита.
— Нет, не знаю,— растерянно заморгал он.
— Вспомни,— бесстрастно и даже как будто равнодушно посоветовал Антрацит.— Не спеши, подумай.
Шмотка снова посмотрел па Ваську, невольно задержал взгляд на его синяке и начал, кажется, понимать. Это не ускользнуло от внимания Антрацита. Он грубовато взял Шмотку повыше локтя и, упирающегося, отвел за вагранку. Из нее только что выпустили металл: он еще пузырился в ковше. Лишь у стенок ковша появилась закраина — едва заметная бордовая корка.
Антрацит, не выпуская руки Шмотки, нагнулся и подобрал с земли погнутый ломик. У Шмотки на лице сквозь пыль проступила бледность. Он с надеждой оглянулся. Но те, с кем он пришел, или заметив что-то недоброе, или ничего не заметив, уже ушли.
— Товарищеский суд! Прыгай в ковш!
— Я не хотел его трогать,— едва шевельнул непослушными губами Шмотка.
Васька, не понимая, шутит Антрацит или всерьез заставляет человека прыгать в расплавленный металл, в смятении смотрел на эту сцену. Мамлюк и Мотыль хотя и помалкивали, но с неодобрением взирали на ощетинившегося Антрацита. Заинтригованный любопытством, Мышка стоял у края вагранки с широко открытым ртом.
— Оступись! — угрожающе советовал Антрацит.— Оступись в ковш, а то ломиком подмогну!
Лицо Шмотки подергивалось гримасой ужаса, на него нельзя было смотреть без сострадания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60