ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Любовь тотчас нашла ему оправдание в следующем:
— Может быть, это Милана, кроме ее, нельзя быть толь прекрасной смертной!.. Я не видал моей возлюбленной, не увижу ее никогда, для чего ж мне не любить ее в сем изображении? Сердце мое представляет ее еще прелестнее... Но удовольствуемся взирать на дражайшую невидимку в сем образе. Осердишься ли ты, Милана, если я поклоняюсь тебе в сем бездушном начертании? Нет, ты не лишишь меня последнего удовольствия: сие только для глаз, но сердце мое в тебе не ошибется.
Сказал сие и, бросясь на колена, целовал страстно картину.
В сие мгновение вшедший невольник привел его в смятение.
— Не Милану ли вы целуете в сем образе? — спросил он Громобоя с улыбкою.
— Проклятый волшебник! — вскричал Громобой, вскоча в великой досаде. —Ибо я не сомневаюсь, чтоб не тобою я занесен в сей очарованный дом; какое утешение находишь ты мною ругаться?
— Милостивый государь, — отвечал невольник,— здесь нет никакого волшебства, и я не думал, чтоб досадно вам было попечение мое о сохранении вашей жизни. Правда, что я перенес вас сонного в дом моего господина, но вы, ночуя в пустыне, без сомнения, достались бы хищным зверям.
— Но запереть меня волшебством, сделать, чтоб я не нашел дороги к драгоценному моему водомету!
— Неправда, милостивый государь, — сказал неволь ник,— с начала дня ворота были растворены, и поляна сия так близка от них, что не можно не видать... Пойдемте, ежели угодно.
Громобой оторопел; невозможно ему было оставить картину.
— Может быть, я ошибся, дорогой мой невольник... но не можешь ли ты сказать мне, кого изображает сия картина?
— Нет, я не знаю. Но есть ли вам нужда заниматься вопросами, когда вы обещались любить Милану; вы обещались ей не видать ее никогда, но сия картина, мне так кажется, скоро приведет вам в забвение Милану.
— Она приведет?— подхватил Громобой с жаром.— Нет, никогда! Самую Милану обожаю я в сем образе. М не искал бы уподобления моей возлюбленной, если б сердце мое не изображало ее совершеннейшею из смертных и если б взоры мои не искали того же насыщения, коим наполняется душа моя; воображения мои довольствуются только созидать начертание лестных идей о ней, и запретит ли Милана любить себя в сей картине, когда я ее самое не видал и не увижу!.. Но ты почему знаешь, что я клялся ее любить и не видать вечно? — спросил он, позадумавшись.
— Почему я знаю! Из слов ваших можно заключить, что вы обмануты мечтою.
— Как! Ты думаешь, что нет на свете Миланы? Нет, чувства мои довольно уверены в том; но если они и обманывают меня, то сердце мое никогда не согласится, что ложный тот образ, который оно в себе носит. Очарование мое больше для меня приятно, чтоб я мог жить, свободясь от оного... Ах, Милана! Любовь моя к тебе сойдет со мною в гроб.
— Вижу,— сказал невольник,— что вас нельзя вывесть из ослепления; я очень того желал... Однако намерены ли вы возвратиться домой?
— Я теперь ничего не имею, кроме Миланы; я не пойду от мест, где она обитает... где я ее слышал. Здесь только могут являться такие приятные мечтания! Неужли ты меня выгонишь отсюда?
— Милостивый государь! Я вас очень почитаю; живите здесь, сколько вам угодно.
— Целый мой век.
— Но господин мой...
— Кто бы он ни был... Я хочу отдаться ему в невольники, только чтоб обитать здесь и видеть всегда сию картину, в коей я обожаю Милану.
— Хорошо,— сказал невольник, —любите Милану, может быть, вы... Пора вам кушать, стол уже накрыт.
Громобой взглянул страстно на свою картину и следовал за невольником, всегда сомневаясь, чтоб обманут был мечтой и надеясь от него что-нибудь выпытать о Милане, а особливо заключая из вида невольникова, что ему тайна его не неведома.
Они вошли в великолепный зал; стол изготовлен был на две особы, золото и серебро составляли сосуды. «Сей невольник ест как король»,—думал Громобой. Невольник подставил ему стул; Громобой дожидал, что он с ним сядет, но невольник взял тарелку и готовился служить.
— Поедим вместе, друг мой,— сказал Громобой
Нет, сударь, я знаю, что вы... и не могу быть так дерзок,— отвечал невольник.
Для кого ж другой прибор? спросил Громобой.
В удовольствие ваше, чтоб вы воображали, что кушаете с Миланою.
— Ты ужасно искусно умеешь шутить над моей слабостию... но, дорогой невольник, позволь мне быть твоим другом: сжалься над снедающей меня нетерпеливостью откройся, не знаешь ли ты чего-нибудь о Милане?
— Что мне сказать вам на сие?— отвечал невольник. Не любопытствуйте, может быть, искренность моя умно жит ваше мучение.
— Ах, чего бы мне ни стоило!.. О боги! узнать о Милане!.. Друг мой! Ты знаешь ее, не медли.
— Ничего, государь мой, терпение только и рассуждения вам помогут.
— Ох, друг мой! Ты все еще уверен, что я в заблуждении, ты хочешь удостоверить меня в том, чтоб я умер Уж я больше не осмелюсь спросить тебя, ответы твои наносят глубокие раны моему сердцу... Но умолю ли я тебя в последней милости: позволишь ли ты мне картину, кою я считаю моею возлюбленною, перенесть в мою спальню?
— Нет, сударь, я не властен сего дозволить
— По крайней мере, мне жить в беседке?
И сего не можно; вы можете только ходить туда.
Громобой не мог далее терпеть, чтоб не воспользоваться сим дозволением, он вскочил и очутился в беседке.
Но какой для него ужас: он не нашел картины На месте, где она стояла, было подписано:
«Кто согласился не видать никогда Милану, тот не дол жен видеть и того, в чем ее себе представляет»
— И сие слабое утешение мне воспрещено вскричал Громобой в отчаянии и упал на софу Сначала досадовал он на невольника, чая, что он учинил сие похищение, но, опомнясь, уверился, что он от него не отходил В тот час он готов был истребить бы весь свет, чтоб отмстить похити гелю, но вдруг умягчился, думая, что не сама Милана в том причиною.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184
— Может быть, это Милана, кроме ее, нельзя быть толь прекрасной смертной!.. Я не видал моей возлюбленной, не увижу ее никогда, для чего ж мне не любить ее в сем изображении? Сердце мое представляет ее еще прелестнее... Но удовольствуемся взирать на дражайшую невидимку в сем образе. Осердишься ли ты, Милана, если я поклоняюсь тебе в сем бездушном начертании? Нет, ты не лишишь меня последнего удовольствия: сие только для глаз, но сердце мое в тебе не ошибется.
Сказал сие и, бросясь на колена, целовал страстно картину.
В сие мгновение вшедший невольник привел его в смятение.
— Не Милану ли вы целуете в сем образе? — спросил он Громобоя с улыбкою.
— Проклятый волшебник! — вскричал Громобой, вскоча в великой досаде. —Ибо я не сомневаюсь, чтоб не тобою я занесен в сей очарованный дом; какое утешение находишь ты мною ругаться?
— Милостивый государь, — отвечал невольник,— здесь нет никакого волшебства, и я не думал, чтоб досадно вам было попечение мое о сохранении вашей жизни. Правда, что я перенес вас сонного в дом моего господина, но вы, ночуя в пустыне, без сомнения, достались бы хищным зверям.
— Но запереть меня волшебством, сделать, чтоб я не нашел дороги к драгоценному моему водомету!
— Неправда, милостивый государь, — сказал неволь ник,— с начала дня ворота были растворены, и поляна сия так близка от них, что не можно не видать... Пойдемте, ежели угодно.
Громобой оторопел; невозможно ему было оставить картину.
— Может быть, я ошибся, дорогой мой невольник... но не можешь ли ты сказать мне, кого изображает сия картина?
— Нет, я не знаю. Но есть ли вам нужда заниматься вопросами, когда вы обещались любить Милану; вы обещались ей не видать ее никогда, но сия картина, мне так кажется, скоро приведет вам в забвение Милану.
— Она приведет?— подхватил Громобой с жаром.— Нет, никогда! Самую Милану обожаю я в сем образе. М не искал бы уподобления моей возлюбленной, если б сердце мое не изображало ее совершеннейшею из смертных и если б взоры мои не искали того же насыщения, коим наполняется душа моя; воображения мои довольствуются только созидать начертание лестных идей о ней, и запретит ли Милана любить себя в сей картине, когда я ее самое не видал и не увижу!.. Но ты почему знаешь, что я клялся ее любить и не видать вечно? — спросил он, позадумавшись.
— Почему я знаю! Из слов ваших можно заключить, что вы обмануты мечтою.
— Как! Ты думаешь, что нет на свете Миланы? Нет, чувства мои довольно уверены в том; но если они и обманывают меня, то сердце мое никогда не согласится, что ложный тот образ, который оно в себе носит. Очарование мое больше для меня приятно, чтоб я мог жить, свободясь от оного... Ах, Милана! Любовь моя к тебе сойдет со мною в гроб.
— Вижу,— сказал невольник,— что вас нельзя вывесть из ослепления; я очень того желал... Однако намерены ли вы возвратиться домой?
— Я теперь ничего не имею, кроме Миланы; я не пойду от мест, где она обитает... где я ее слышал. Здесь только могут являться такие приятные мечтания! Неужли ты меня выгонишь отсюда?
— Милостивый государь! Я вас очень почитаю; живите здесь, сколько вам угодно.
— Целый мой век.
— Но господин мой...
— Кто бы он ни был... Я хочу отдаться ему в невольники, только чтоб обитать здесь и видеть всегда сию картину, в коей я обожаю Милану.
— Хорошо,— сказал невольник, —любите Милану, может быть, вы... Пора вам кушать, стол уже накрыт.
Громобой взглянул страстно на свою картину и следовал за невольником, всегда сомневаясь, чтоб обманут был мечтой и надеясь от него что-нибудь выпытать о Милане, а особливо заключая из вида невольникова, что ему тайна его не неведома.
Они вошли в великолепный зал; стол изготовлен был на две особы, золото и серебро составляли сосуды. «Сей невольник ест как король»,—думал Громобой. Невольник подставил ему стул; Громобой дожидал, что он с ним сядет, но невольник взял тарелку и готовился служить.
— Поедим вместе, друг мой,— сказал Громобой
Нет, сударь, я знаю, что вы... и не могу быть так дерзок,— отвечал невольник.
Для кого ж другой прибор? спросил Громобой.
В удовольствие ваше, чтоб вы воображали, что кушаете с Миланою.
— Ты ужасно искусно умеешь шутить над моей слабостию... но, дорогой невольник, позволь мне быть твоим другом: сжалься над снедающей меня нетерпеливостью откройся, не знаешь ли ты чего-нибудь о Милане?
— Что мне сказать вам на сие?— отвечал невольник. Не любопытствуйте, может быть, искренность моя умно жит ваше мучение.
— Ах, чего бы мне ни стоило!.. О боги! узнать о Милане!.. Друг мой! Ты знаешь ее, не медли.
— Ничего, государь мой, терпение только и рассуждения вам помогут.
— Ох, друг мой! Ты все еще уверен, что я в заблуждении, ты хочешь удостоверить меня в том, чтоб я умер Уж я больше не осмелюсь спросить тебя, ответы твои наносят глубокие раны моему сердцу... Но умолю ли я тебя в последней милости: позволишь ли ты мне картину, кою я считаю моею возлюбленною, перенесть в мою спальню?
— Нет, сударь, я не властен сего дозволить
— По крайней мере, мне жить в беседке?
И сего не можно; вы можете только ходить туда.
Громобой не мог далее терпеть, чтоб не воспользоваться сим дозволением, он вскочил и очутился в беседке.
Но какой для него ужас: он не нашел картины На месте, где она стояла, было подписано:
«Кто согласился не видать никогда Милану, тот не дол жен видеть и того, в чем ее себе представляет»
— И сие слабое утешение мне воспрещено вскричал Громобой в отчаянии и упал на софу Сначала досадовал он на невольника, чая, что он учинил сие похищение, но, опомнясь, уверился, что он от него не отходил В тот час он готов был истребить бы весь свет, чтоб отмстить похити гелю, но вдруг умягчился, думая, что не сама Милана в том причиною.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184