— Я очень доволен милостию вашего величества, сказал я,— но не повелите ль кончить мое дело.
— Да, братец, я чуть было не забыл,— вскричал князь и, обратясь к вельможам, говорил: — Господа! Вот посол. Он говорит, что те Полянские области нельзя отдать нам, о которых вы мне докладывали, ведь это ему больше известно, чем нам.
— Так, ваше величество,— отвечали вельможи.
— Как же вы думаете?— спросил еще князь. Как вашему величеству угодно,— сказали вельможи.
— Ну, хорошо! Удовольствуйте во всем господина посла. Скажи, братец, что им написать,— говорил князь, оборотясь ко мне.— Они долго будут сочинять грамоту, мне хочется есть; смотри ж, братец, поскорей приезжай обедать и привези грамоту, я подпишу.
Он уехал.
Вельможи отреклись от писания законными причинами, ибо не умели, кроме подписывать свое имя, а тайного писаря не было, затем что оного, как грамотного человека, послали в Варягию закупать заморских птиц, почему и просили меня снять сей труд, в чем я с радостью согласился и написал все то, что нужно было к вечному спокойству между обеими державами и чем мог я угодить гордости моего государя.
Я приехал во дворец, князь взял у меня бумагу, посмотрел заглавие и подписал. За столом было очень весело, пили за здоровье моего государя и для продолжения дружества и согласия. Князь спрашивал у меня о псовой охоте, о соколах и тому подобных нужных обстоятельствах. Я удовлетворял ему с крайнею подробностию и старался со своей стороны заводить его таковыми вопросами, чтоб тем не дать вспомнить о казненном после. По счастию, о нем забыли, и тем удобнее, что место его нужно для другого, которого и произвели на оное.
Я выехал с великою честию и, радуясь о неожидаемой удаче моего посольства, следовал в отечество. Но меня ожидали там все бедствия, кои произвели для меня мои неприятели и кои растерзали мое не приуготовленное к тому сердце.
Я въехал в мой загородный двор, где жила жена моя; унылый вид служителей, меня встретивших, предвещал уже то, что меня ожидало. Я спросил их, здоровы ли жена и дочь моя.
— Богам угодно было...— отвечал мне мой дворецкий и не мог окончить — слезы полились из глаз его.
— Боги!— вскричал я.— Вы пронзили меня... Что сделалось?
— Скрепитесь государь,— говорил дворецкий,— вчера предали земле тела их.
Я не мог больше внимать, чувства мои оставили меня, и я пришел в себя уже на постеле, окруженный рыдающими моими невольниками. Нет нужды описывать вам состояние мое и слова, кои я говорил, лишась возлюбленнейших особ; чудно лишь то, что я сам остался жив, а особливо узнав, что одолженный мною Буйслав был причиною их смерти.
В отсутствие мое непрители мои, опасающиеся искусства моего в государственных делах, думали, что выдумка их иногда не будет иметь действия своего к моей погибели, и для того искали коварнейшим образом уязвить меня в чувствительнейшее место сердца и так, чтоб я по необходимости восстал противу моего государя. Сластолюбивый Буйслав был весьма склонен ко всему тому, что не владеющие собою люди поставляют себе в заслугу. Хотя теремы его наполнены были лучшими красавицами, но он с жадностию хватал все случаи к распространению своих неистовств. Льстецы его, ненавидя меня, умели кстати обращать разговоры к прелестям моей дочери; они изображали ее таковою красавицею, что Буйслав долженствовал весыча крепиться, чтоб не нарушить благопристойности и противу обычая народного пожелать увидеть сию девицу. Но сие распаляло его любопытство и приуготовляло нечувствительным образом ко всему тому, чего льстецы его желали. Он обуздывал себя, но тем не менее желал видеть дочь мою; он почасту делал об ней вопросы и, занимаясь воображениями, влюбился в нее по одному только описанию.
Сие не могло укрыться от хитрых моих врагов; они видели, что только один толчок потребен к побуждению невоздержного монарха оскорбить меня во внутренности души. Сей произвели они также коварнейшим образом: они налгали на дочь мою любимейшей княжеской наложнице, что она в одной беседе говорила о ней с насмешкою, называла ее непотребною в своем поле и доказывала, что честь княжеской наложницы не больше составляет, как и всенародной. Сего довольно было для гордой женщины, чтоб воскипеть лютейшим мщением, ибо они всегда желают, чтоб их слабости не были примечаемы, хотя оные открываются целому свету, и считают за оскорбление, если говорят о них надлежащее. Она рвала на себе волосы и, расплаканная, вбежав к Буйславу, требовала в обиде своей защищения. Князь тронут был таковым видом особы, ему любезной, и хотя сердце его питало в себе предубеждения к моей дочери, для коих бы не надлежало ему вступиться за свою наложницу, но самые сии предубеждения вложили в мысль его род мщения, приличного только разбойнику. Он обещал ей сделать удовлетворение, после коего соперница ее не может уже упрекать ее. Дочь моя взята была во дворец и отведена во внутренние покои.
Огорченная таковым поступком жена моя бежала за нею вслед и, повергшись к ногам неистового князя, умоляла его пощадить честь моего дому. Буйслав смеялся и доказывал ей, что она должна радоваться о счастие быть матерью девицы, коя понравилась ее государю. Слова сии раздражили жену мою, она начала ему угрожать, и сие было причиною, что он велел ее отвесть домой и содержать там под караулом. Считая себя безопасным, хотел он приступить к исполнению своего зверства, но в дочери моей нашел сопротивление, коего не ожидал. Привыкший К покорностям, узнал он цену таковой победы и расположил оную, как тиранам обычайно; для него приятнее казалось приобресть то насилием, что составляет цену одних Только исканий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184