Так мне папа говорил.
Улыбнулась и потупилась.
У Хэла челюсть отпала. Невесту! Ничего себе заявочки!
Но времени на споры не было. Не говоря ни слова, подхватил ее на руки, внес в
квартиру. Поставил ногами на пол и сказал:
Ц Вернусь, как управлюсь. Если кто-то постучится или ломиться начнет, сп
рячься вот здесь, в тайнике, мне его жуча-плотник в чулане спроворил. И нос
а оттуда не смей показывать, покуда не убедишься, что это я.
Она с силой обняла его, расцеловала.
Ц Мо шек, ма гууак, мо эпфус!
Спешить, спешить надо. Не до речей, не до ответных поцелуев. Смутно ощутила
сь несообразность, неприложимость ее слов к собственной особи. Если не н
апутал с переводом с изуродованного французского, его назвали «дорогим
и доблестным супругом».
Повернувшись на пятке, запер за собой, но все же успел разглядеть при свет
е лампы в прихожей белое лицо под капюшоном плаща. И алые губы.
Аж все внутри заходило. Нет, Жанетта явно не из тех фригидных спутниц жизн
и, которыми Госуцерквство так привселюдно восторгается.

10

А на «Гаврииле» пришлось проторчать целый час, потому что сандальфон воз
жаждал подробностей насчет пророчества о встрече с Сигменом. Затем надо
было надиктовать разведдонесение за день. Только потом вызвал матроса-в
одителя для доставки гичкой на квартиру. И по пути к причалу нос к носу сош
елся с Порнсеном.
Ц Шалом, авва, Ц сказал Хэл.
Ухмыльнулся, прошелся костяшками пальцев по «ламеду» на груди.
Правое плечо у АХ'а обвисло ниже, чем обычно, весь он был ни дать ни взять Ц
флаг в момент капитуляции. Уж теперь-то если кому-то кнутиком помахивать
, то не ему, а Хэлу.
Хэл выпятил грудь колесом и шагнул было мимо, но Порнсен окликнул:
Ц Минутку, сынок. Ты в город?
Ц Буверняк.
Ц Буверняк. Я с тобой. У меня квартира в том же доме. Этажом выше твоей, как
раз напротив Лопушка.
Хэл разинул рот, захлопнул рот. Настал черед улыбаться Порнсену. А тот заш
агал вперед как ни в чем не бывало. Хэл, поджав губы, двинулся следом. Неужт
о АХ проследил и засек его с Жанеттой? Нет. Если бы засек, заарестовал бы не
сходя с места.
Просто душонка мелкая у АХ'а. Знает, что на-брыдло Хэлу на него глядеть, зна
ет, что, торча по соседству, отравит бывшему «питомцу» всю радость безнад
зорной свободы.
Чуть не вслух повторил Хэл старую поговорку: «У АХ'а сам бог не отнимет».
Возле гички ждал матрос. Молча сели, молча провалились в ночной мрак.
Сойдя на тротуар у дома, Хэл нарочно зашагал пошире, чтобы войти первым. Сл
абенькое, а все же доставил себе удовольствие: показал, что прежним поряд
кам конец, и выразил презрение.
У своей двери приостановился. Порнсен семенил сзади, помалкивал. Мелькну
ла сатанинская мысль, и Хэл окликнул:
Ц Авва!
Успевший пройти вперед Порнсен оглянулся.
Ц Что?
Ц Не желаете ли заглянуть, убедиться, что я там никаких баб не прячу?
Порнсен побагровел, зажмурился, пошатнулся, зашелся от ярости. А потом вы
таращился и в полный голос выложил:
Ц Слушай, Ярроу! Ты самая антиистинная личность из всех, что я видывал! Мн
е нету дела, как ты там ладишь с иерархией! У меня свои глаза есть, и этими гл
азами я вижу: ты в упор не буверняк. Ты оборотень. Прежде был скромненький,
послушненький. А теперь ведешь себя, как хам!
Хэл в ответ начал спокойно, а потом не сдержался и тоже во весь голос выдал
:
Ц Не так давно ты мне расписывал, какая я бяка со дня рождения. И вдруг вых
одит, я пример образцового поведения, один из тех, кто гордость Госуцер кв
ства, уж извини, так говорится. А по-моему, так я всегда был образцового пов
едения. Это ты был и есть прилипучий, свербучий, вонючий прыщ на жопе Госуц
ерквства, сорочьи твои мозги, давить бы тебя, пока не лопнешь!
Даже дух захватило. Сердце грохотало, как молот, в ушах шумело, в глазах вс
е плыло.
Порнсен попятился, ручки перед собой выставил.
Ц Хэл Ярроу, Хэл Ярроу! Возьми себя в руки. Спаси Впередник, до чего же ты м
еня ненавидишь! А я все эти годы думал, что ты меня любишь, что я твой возлюб
ленный АХ, а ты мой любимый питомец! А ты меня ненавидел. За что?
Шум в ушах стих, в глазах посветлело.
Ц Ты что, ты всерьез?
Ц Еще бы! Я ночей не досыпал! Все, что делал, делал ради тебя. Когда наказыв
ал, сердце разрывалось. Но я заставлял себя, я твердил: это для твоего благ
а…
Хэл расхохотался. И хохотал, покуда Порнсен не исчез этажом выше, явив нап
оследок побледневшее лицо.
Обессиленный, дрожащий, Хэл обернулся к своей двери. Вот уж этого он никак
не ожидал. До глубины души был уверен: Порнсен им брезгует, монстром счита
ет, выродком упрямым, и наслаждается, когда наводит плетью укорот.
Даже головой помотал. Наверняка АХ перепугался, не знает, как теперь опра
вдываться перед «ламедником».
Отпер, вошел. А в голове только одно звенело: «А все Жанетта, это она придал
а смелости на такие речи». Без нее он был ничто, затравленный зайчонок. А п
ри ней Ц всего нескольких часов хватило, и нашлись силы одолеть многоле
тнюю свычку по струночке ходить.
Включил свет в прихожей. Сквозь гостиную стала видна закрытая дверь кухн
и. Оттуда доносился лязг кастрюль. Потянул ноздрями.
Жареное мясо! Вот здорово!
И нахмурился. Сказано же ей было: «До моего прихода прячься!» А если бы это
был не он, а если бы это был какой-нибудь жуча или аззит?..
Отворил дверь на кухню Ц петли взвизгнули. Увидел Жанетту сзади. От жало
бного звука несмазанного железа ее винтом подбросило. Лопаточку уронил
а, ладошкой рот себе зажала.
Сердитые слова на губах сами растаяли. Еще расплачется, если напустишься
, и что тогда делать прикажете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60