Эти молекулы, стоило им попасть на кож
у, связывались с гемоглобином в красных кровяных тельцах и придавали им
положительный заряд. Такие тельца сцеплялись с неповрежденными, и начин
алось что-то вроде рекристаллизации. Красные кровяные тельца на диски п
охожи, так вот эти диски разламывались пополам, делались серповидными, и
развивалась так называемая серповидноклеточная анемия. Эта рукотворна
я анемия валила людей быстрее и надежнее, чем природная, потому что больш
ую часть клеток поражала, а не малый процент. До каждой клеточки добирала
сь и разламывала. Кислород переставал поступать в ткани организма, и нас
тупала гибель. Гибель всего человечества, Жанетта. Почти все человечеств
о вымерло от кислородного голодания.
Ц Теперь я кое-что поняла, Ц сказала Жанетта. Ц Но не все же погибли!
Ц Не все. И, поняв, что произошло, правительства Земли пальнули по Марсу б
оевыми ракетами фугасного действия. Ракеты проникли глубоко в кору план
еты и там взорвались. От сотрясений коры обрушилась большая часть тамошн
их подземных поселений. А на Земле выжило не больше, чем по миллиону на каж
дом материке. В некоторых небольших районах никого не затронуло. Почему,
мы до сих пор не знаем. Что-то помешало Ц может быть, местные ветры постоя
нные, может быть, еще что-нибудь. А вне человеческого тела эта зараза чере
з какое-то время сама гибнет. Так или иначе, а на Гавайских островах и в Исл
андии все население уцелело, даже правительства усидели. Израиль незатр
онут остался, будто сам господь-бог длань простер и от смертного дождя ох
ранил. Южная Австралия и Центральный Кавказ не пострадали. Оттуда народ
снова по всему миру расселился, поглотил тех, кто поодиночке выжил в друг
их местах. В джунглях Африки и полуострова Малакка много народу в живых о
сталось, они отбились от пришлых. Обустроиться успели до того, как туда до
брались поселенцы с островов и из Австралии. Так вот то, что случилось на З
емле, теперь должно произойти на Оздве. Будет дан приказ, и с «Гавриила» за
пустят ракеты Ц ракеты с тем же самым смертоносным грузом. Только тепер
ь пситовирус будет иметь сродство с кровяными тельцами оздвийцев. Ракет
ы пойдут витками вокруг Оздвы, засеют ее невидимым посевом смерти. Одни к
ости останутся…
Ц Ша! Ц приложила Жанетта палец к его дрожащим губам. Ц Знать не знаю, ч
то такое протеины, молекулы и этот… электрофоретический потенциал! Это в
ыше моего разумения. Но зато я вижу: чем дальше, тем тебе страшнее рассказы
вать. У тебя голос меняется, глаза стекленеют. Кто-то когда-то тебя запуга
л. Нет! Не прерывай! Тебя насмерть застращали, но ты остался мужчиной насто
лько, чтобы не показывать, что боишься. Но избавиться от испуга ты не можеш
ь, так мастерски осуществили задуманную гадость.
И прошептала пухлыми губами ему в самое ухо:
Ц Так вот: я хочу выкорчевать этот испуг. Хочу вывести тебя из юдоли стра
ха. Не возражай! Понимаю, как претит тебе мысль о том, что женщине ведома тв
оя слабина. Но в моих глазах она тебя нисколько не роняет. Скорее возвышае
т то, насколько ты сумел ее преодолеть. Понимаю, сколько отваги нужно было
, чтобы пойти на детектор. Но ты пошел ради меня. Я горжусь этим. Люблю тебя з
а это. Понимаю, сколько отваги нужно, чтобы прятать меня здесь, когда любой
мелкий промах грозит тебе жизненной катастрофой и даже смертью. Понимаю
, что все это значит. Понимать Ц это моя природа, мой инстинкт, мое дело и мо
я страсть. Так выпей со мной! Мы не на виду, где надо постоянно остерегатьс
я и страшиться. Мы укрыты в этих стенах. Наедине друг с другом и вдали от че
го бы то ни было. Пей! И ласкай меня. Я отвечу тебе лаской. Хэл, что нам мир? Мир
нам не нужен. До поры до времени. Забудь о нем в моих объятиях.
Они поцеловались, их руки сплелись, и зазвучали слова, которые вечно живы
в устах любящих.
Улучив минутку, Жанетта приготовила еще порцию таракановки, разбавленн
ой сизой жижицей, и они выпили вместе. Глотнулось без затруднений. Хэл соо
бразил, что тошнило не столько от самого спиртного, сколько от запаха. Сто
ило обмануть обоняние, обманулся и желудок. И с каждым разом пилось все ле
гче.
Он осушил три стакана, а потом встал, взял Жанетту на руки и понес в спальн
ю. Она поцеловала его в шею, и словно электрический разряд ударил от ее туб
по коже, вверх до мозга, вниз через порывисто дышащую грудь, теплый желудо
к и воздвигшийся член до самых ступней, которые, как ни странно, заледенел
и. Мог бы поклясться, не было желания перестать нести на руках женщину, как
в ту пору, когда он исполнял свою обязанность перед Мэри и Госуцерквство
м.
Но даже в упоительном вихре предвкушения сквозил неподатливый узелок. М
алый, но мешал, темнел среди огня. Не мог Хэл полностью забыться, грызло со
мнение, гадал, не скиксует ли, как бывало иногда, когда он нырял в постель в
темноте и входил в Мэри.
Было и темное зерно страха, зароненное сомнением. Если скиксует, незачем
жить. Ведь это же позор на всю жизнь!
И он твердил себе: «Нет, этого не будет, не должно быть». Невозможно, пока он
а в его объятиях, пока слиты их уста…
Уложил ее на кровать и выключил верхний свет. А она тут же включила прикро
ватное бра.
Ц А это-то тебе зачем, Ц сказал он, стоя возле кровати, чувствуя, как раст
ет в нем страх и гаснет страсть. И в то же время дивясь, как это она так быстр
о и незаметно для него разделась.
Она улыбнулась и сказала:
Ц Помнишь, ты мне вчера говорил? Прекрасные слова: «И сказал бог: да будет
свет»!
Ц Нам не нужен свет.
Ц Нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60