О
т боли она складывалась пополам, и я сунул жучка в карман брюк. Вместе с ми
гающим красным глазом.
Постанывая, Генри присела на корточки и стала шевелить огонь палкой.
Ц Тебе плохо? Ц спросил я. Ц Да.
Ц Что случилось?
Ц Ты знаешь, что случилось.
Пузырек с «Полужизнью» для Гомер лежал в другом моем кармане, в том, что бе
з жучка. Я дал Генри две таблетки.
Ц Отдай мне пузырек, Ц протянула она руку. Я отстранился.
Ц Они для Гомер.
Ц Он в них не нуждается, Ц сказала она.
Ц Она.
Но Генри права. Судя по всему, Гомер прекрасно чувствовала себя и без табл
еток, даже поправлялась. Но я не отдал пузырек. Осталось только четыре таб
летки.
Мясо еще не успело остыть, подогревать не понадобилось. Гомер раньше мог
ла проглотить его вместе с бумагой, но сейчас вроде бы совсем не хотела ес
ть. Виски называлось «Эй, милашка!», та самая марка, которой я (почти) размоз
жил голову Бобу. После еды мы разговорились.
Жизнь каждого Ц это цепочка разочарований. Моя в большей степени имела
отношение к матери, чем к отцу, который быстро покинул нас, не успев меня р
азочаровать. И к моей работе, моей бывшей работе. Цепочка Генри начиналас
ь с неуловимого Панамы и с недавнего времени продолжилась Бобом.
Ц Я знаю, что Панама захочет найти меня теперь, когда умер Боб, Ц говорил
а она.
Я слушал молча. Мне казалось невеликодушным напоминать, что именно она и
щет Панаму, а не наоборот.
Блошиный рынок ночью оказался странным и жутким местом. Раздавались при
глушенные крики, короткие взвизги и лай собак. Гомер корчилась в своей те
лежке и рычала. Мы с Генри сидели плечом к плечу, ужасы и звуки ночи сближа
ли нас больше, чем целый день совместного путешествия. Я обнимал ее пухлы
е плечи, пока она не уснула. Потом завернул Генри в ковер рядом с Бобом на т
вердом металлическом полу грузовика. А сам устроился снаружи, у огня. Не х
отелось, чтобы кто-нибудь решил, будто наш грузовик стоит тут специально
для грабителей Ц хотя я никого не видел, только слышал голоса и шаги и вре
мя от времени удары.
Я, наверное, уснул, потому что, когда очнулся, луна уже зашла. Темень была, хо
ть глаз выколи. Воздух холодный, с дыханием зимы, маленькой смерти мира. Зв
езды похожи на булавочные уколы, позволяющие увидеть свет, но не форму др
угого мира. Мистика. В первый раз за много лет у меня возникла эрекция. Что-
то шевелилось в штанах…
Я вскочил, полностью проснувшись Ц ну вот, совсем забыл о жучке, которого
отодрал со дна грузовика! Настало время от него избавиться. Ночь Ц самое
лучшее время для жуткого действа, которое я задумал Мимо пролетел пласти
ковый пакет, счастливое дополнение к плану. Я схватил его и закутал жучка.
Пересек канаву и палкой выкопал в глинистой насыпи ямку. Потом похоронил
жучка заживо. Прихлопнул землю над могилой, но не слишком сильно. Кто знае
т, что включает сигнал «убийства» там, откуда его послали?
Я развернул Генри ровно настолько, чтобы урвать кусочек ковра, и тоже зас
нул. Когда проснулся, она сидела у костра, потягивая из пластикового стак
анчика Генри состроила гримасу и протянула руку, я отдал ей две «Полужиз
ни», не дожидаясь просьбы.
Оставалось две.
Генри проглотила пилюли, запила и протянула мне чашку.
Ц Кофе?
Ц Я взяла фишку в машине, Ц сказала она. Ц Кто-то продавал его.
Ц Белую? Она кивнула. Я застонал.
Ц Кофе обошлось нам в шестьдесят пять! Ц пояснил я. Ц На самом деле в со
тню.
Она придерживалась другой точки зрения.
Ц Забудь о том, что мы потратили. У нас еще много осталось, и они стоят поря
дочно. Мы разбогатеем, как только пересечем Миссисипи.
Вполне логично. В любом случае спорить не хотелось.
Похолодало, и воздух наполнился незнакомыми звуками Ц заводились маши
ны и грузовики, в большинстве случаев работающие на бензине; слышались п
рощания, бам-чик-чек закрывающихся прилавков. Блошиный рынок уезжал.
Мы с Генри разделили остатки кофе и наблюдали; как торговцы собираются, у
даляются через поле длинной вереницей. К тому времени как солнце высвети
ло деревья на востоке, блошиный рынок исчез, за исключением нескольких п
ожилых леди с пластиковыми сумками, копающихся в мусоре.
Утро понедельника. Я открыл себе больничный и включил повтор, который бу
дет повторять операцию каждое утро до конца месяца.
Гомер выглядела лучше. Куппер на ее голове стал тревожно горячим, но нос о
ставался холодным. Оба глаза закрыты, дыхание ровное. Я знал, что ее выздор
овление Ц только иллюзия, но не сильно беспокоился по этому поводу. По кр
айней мере она не страдала.
Ц Дай мне руку, Ц попросила Генри из грузовика.
Она развернула Боба и выбивалась из сил, пытаясь распрямить его руку и до
тянуться ею до зажигания. Я помог ей, его руки были твердыми, как проволока
, но и такими же гибкими.
Вместе мы прижали пальцы Боба к кнопке на приборной доске. Взревели турб
ины.
Ц Поворачивайте на западную междуштатную, Ц приказал искатель.
Вела Генри. Мы подскакивали по пшеничному жнивью, придерживаясь широкой
колеи, оставленной транспортными средствами блошиного рынка. И пыталис
ь найти выезд. Почти пустое шоссе, омытое дождем и сверкающее на солнце, об
разовывало линию, прямую как стрела, указывающую на запад.
Ц На запад, междуштатная дорога № 80.
На искателе девятка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Живопись оказалась паутиной, в которой запутались остальные виды искус
ства, потому что художники очень редко работают только в одной области. А
кварели и карандашные наброски (и фрески, и настенная живопись) предавал
ись забвению вместе с законченными картинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67