Ц Проигрыватель Ц вот ц
елое. Ручки на передней панели ящика.
Ц У вас много цветов, Ц повторила она. Совершенно ясно, что Генри мне не п
оверила. Она вновь взглянула на пакет, потом оглядела клуб, но не увидела т
о Ц или того, Ц что искала. Мы оба уставились в телевизор. Парень в смешно
й шляпе держал кокос у груди, а девушка целилась в орех из пистолета.
Ц Кто из них Гиллиган? Ц спросил я.
Ц Гиллиган Ц девушка, Ц ответила Генри. Гиллиган уже готовилась спуст
ить курок, когда дверь распахнулась и в клуб вошел коротышка в ковбойско
й шляпе. Я заметил, что он не платил за вход. И постарался вспомнить, платил
а ли Генри.
Она помахала ему, и коротышка подошел к нашему столику. Я едва мог рассмот
реть темное лицо из-за полей ковбойской шляпы.
Ц Хэнк, познакомься с Ковбоем Бобом, Ц сказала она. Ц Боб может достать
тебе все, что заблагорассудится. Например, проигрыватель.
Генри встала. Боб сел.
Ц Мне для растений, Ц пояснил я.
Ц Позвольте заглянуть в пакет, Ц сказал Боб. Ц Они работают на разных с
коростях. Мне придется подобрать подходящий.
Я передал ему пакет, он глянул внутрь, кивнул, на мгновение напомнив мне Ло
у.
Ц Тридцать три и одна третья. Сложно, но просто, если вы понимаете. Принес
ите ее сюда завтра вечером, в это же время.
Потом он поднялся и ушел.
Ц Принести что? Ц запоздало спросил я. Генри села с двумя бутылками.
Ц Моя очередь угощать, Ц сказала она.
Синие птицы вернулись на ее грудь и медленно летели слева направо. Я заме
тил, что у нее крошечные, красивые руки. Руки библиотекаря, наверное.
Ц Мы не обсудили цену, Ц пожаловался я.
Ц Насколько я знаю Боба, вы будете довольны, Ц успокоила Генри. Потом в п
ервый раз улыбнулась: Ц А Боба я знаю.
В телевизоре пытались поставить палатку. Все, что бы там ни хотели сделат
ь, получалось из рук вон плохо. Знакомое чувство. Моя радость испарилась. Я
ввязался во что-то незаконное и понимал, что придется идти до конца.
Может, все будет хорошо. Завтра пятница. Подержу альбом всего один день. До
стойная улица никогда не узнает. Потом верну пластинку на место и посажу
в проигрывателе цветы. Сработает. Я уже почти не хотел слушать запись. При
нуждение исчезнет вместе с опасностью.
Однако остается еще девушка, Генри. Я решил пригласить ее на танец. Купил е
ще пару бутылок, но, когда обернулся, чтобы отнести их к нашему круглому ст
олику, Генри уже исчезла.
Я выпил обе сам, за барной стойкой.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Обвиненные по девятнадцати пунктам в убийствах первой степени и по двум
пунктам в намеренной террористической деятельности (произошло два одн
овременных взрыва) каждый, члены «Гетти 11» отказались от помощи закона и н
е стали делать заявлений. Судья объявила, что намеревается назначить адв
окатов, и в силу вступила презумпция невиновности для каждого из подзащи
тных, как и предусмотрено законом. Потом она отпустила под залог Дамарис (
согласно положению «О знаменитостях Калифорнии») как наименее опасную
из подсудимых, которой «негде спрятаться» в виду мировой известности. Де
сяти остальным отказали в выпуске под залог, они остались в тюрьме Лос-Ан
джелеса.
Дамарис отказалась от предоставленной возможности покинуть тюрьму в з
нак солидарности с сообщниками.
Ц Мы воюем против знаменитостей, Ц объявила она на пресс-конференции н
а ступенях тюрьмы.
Произведенный в средствах массовой информации фурор (Дамарис в оранжев
ом комбинезоне появилась на обложках всех четырех бульварных газет впе
рвые за двенадцать лет) стал причиной временного федерального закона, вы
требованного выжившими и друзьями жертв, легально называющимися «Корп
орация любимых», «напомнившими суду» (как выражались их адвокаты) о равн
ом страховании, гарантированном Поправкой к Конституции «О правах жерт
в».
Решение судьи опротестовали, и Дамарис вернулась в тюрьму Лос-Анджелеса
, хотя ее и поместили отдельно от сообщников в крыло знаменитостей. Начал
ся судебный процесс, и пресса всего мира приготовилась к первому судебно
му разбирательству против знаменитости, обвиненной в войне против само
й Славы.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Я проснулся один.
Какой же дом тусклый без Гомер!
И невероятно, удивительно, устрашающе одинокий.
Я лежал с закрытыми глазами, слушал, как бибикает комп, слушал пустоту бол
ьшого старого дома, который я унаследовал от отца через мать. Без Гомер до
м становился просто домом. Меньше, чем домом: скоплением комнат и холлов, с
шитых тишиной.
Я один, не считая Хэнка Вильямса, который пришпилен к стене напротив моей
кровати. Он очень похож на Ковбоя Боба в ковбойской шляпе, залезающего в л
ектро. Но в те дни автомобиль ездил бы на бензине. Возможно, «кадиллак». Ку
да он едет? Что пытается сказать мне?
Вечером узнаю. Утром все казалось не таким уж и мрачным. Приду домой и один
раз послушаю пластинку, потом положу ее обратно в сумку Бюро, чтобы сдать
на учет в пятницу, потом посажу в проигрывателе цветы, и все снова будет хо
рошо. Я почти слышал в голове песню, визжащий звук, будто машина отъезжает.

Я поднялся и проверил расписание. Всего три изъятия. В Бюро дела шли медле
ннее и медленнее Ц может, потому, что удаления (и соответственно изъятия)
заканчивались, или люди стали более благоразумными и приносят старье до
бровольно. Мне, впрочем, плевать, моя зарплата нормирована.
Я почти опустил Вильямса в сумку, потом передумал. Вечером придется снов
а его вытаскивать. Ходили слухи, что все, что бы ни попадало в сумку Бюро, пр
осматривалось невидимой электрической плазменной мембраной, соединен
ной со спутником, передающим информацию на Достойную улицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67