В эти трудные минуты главное — не расслабляться.
— Товарищ гвардии генерал,— появляется начшта-ба дивизии,—Рубцов приготовился снова атаковать высоту. Спрашивает разрешения.
— Пусть действует,— Тымчик вскакивает на ноги, возбужденно ходит по блиндажу.
Время словно остановилось, В молчании проходит около получаса. Фитиль в гильзе начинает коптить. Кирилл Яковлевич приподнимается с табуретки, снимает нагар. Круг света расплывается шире, выхватывает из полутьмы угол, где сидит начальник политотдела дивизии Липецкий. По лицу видно: переживает не меньше комдива.
И вдруг в тишине раздается громкий голос:
— Звонит гвардии подполковник Рубцов. Высотку взяли, товарищ генерал. У них все в порядке.
Тымчик порывисто вскакивает с места, словно с плеч свалился большой груз. Подходит к начштаба дивизии.
— Вот это другое дело,— говорит оживленно, не скрывая радости.— Передайте хлопцам огромное спасибо.
...Морозы сменяются оттепелями. Переменчива и обстановка на фронте — то вспыхнет непредвиденный бой, то наступит затишье. Никто из гвардейцев не щадит себя, все понимают: коль требуется увеличить темпы продвижения, значит, это необходимо. Таков замысел вышестоящих штатов.
7 марта ставится зада.ча на оборону всему 13-му корпусу. 87-я гвардейская занимает район Форст Грюн-хов (Рощино)—Иоугляукен (Грушино), прикрывая свой передний край заграждениями. Пополняются запасы горючего, продовольствия, фуража. Люди трудятся день и ночь. Многие задействованы в разведке — артиллерийской, инженерной, поисковой.
Немало работы и в штабе. В ходе Восточно-Прусской, операции дивизия была усилена тремя бригадами: танковой, тяжелой гаубичной и минометной, а также истребительно-противотанковым полком, дивизионом «катюш», саперным батальоном. При любой обстановке штаб работал четко и слаженно, и комдив всегда имел под рукой необходимые данные. Но подводить итоги было рано.
— Не опоздать бы! — подстегивает Прихно.
Из трех вражеских группировок, образовавшихся в первой декаде февраля на территории Восточной Пруссии, самой крупной оказалась Хейлсбергская. В ее состав входило до двадцати дивизий. Местность была изрыта траншеями, укреплена не одной сотней долговременных оборонительных сооружений. Однако, несмотря на все это, к концу марта советским войскам удалось разгромить фашистскую группировку. Свой по-сильный вклад в общий успех внесла и 87-я гвардейская.
Приближалось время штурма мощной цитадели в Восточной Пруссии — Кенигсберга. Подготовка к этому шла полным ходом.
Перед Кириллом Яковлевичем - макет местности, вернее ящик с песком, на котором в штабе фронта командиры соединений отрабатывали план взаимодействия. В глаза бросаются выпукло обозначенные оборонительные позиции противника. Первая на внешнем обводе — это полтора десятка крепостных фортов, вторая проходит по окраинам города, третья насчитывает девять фортов, множество дотов — уже в самом городе. Серьезную угрозу являет собой и кенигсбергский гарнизон, состоящий из 13 тысяч солдат и офицеров. Кроме того, здесь сосредоточены четыре тысячи орудий и минометов.
— В направлении главного удара у нас будет перевес в силах и средствах,— объясняет генерал Тымчик час спустя командирам полков и отдельных батальонов на очередном занятии в поле,— и добавляет: — Как в Сталинграде и Севастополе, бои в столице Восточной Пруссии будем вести серией отдельных, порой не связанных одна с другой, атак, исход которых определят самостоятельные действия рот, штурмовых групп.
В ожидании боя солдаты пишут письма домой, обсуждают новости. Гвардии сержант Суфиян Хабибуллин, башкир из Челябинской области, выходит с товарищами из блиндажа. Лес и поле сливаются вдали в голубоватой дымке. От земли исходит пар, кажется, она томится в ожидании хлебороба. Но на полях безлюдно, деревни словно вымерли.
— Дали мужики стрекача, а зря,— говорит один из бойцов.— Сеять-то в самую пору.
— У нас в Узбекистане уже отсеялись. - Ленинград отстраивается,
— А я письмо получил.— Григорий Кубрак сияет: — Многие шахты Донбасса выдают на-гора уголек.
— Трехгорка, слыхали, собирается всех женщин наделить цветным ситцем,— сообщает самый молодой из пополнения Юрий Костиков.
— И мои земляки тоже не лыком шиты,— не хочет оставаться в долгу сталинградец старшина Расходов,— тракторы выпускают.
Делятся люди новостями из газет и писем родных, не таят своих чувств. Неожиданно Расходов замечает красноармейца с пышными усами.
— Ты откуда такой взялся? — удивляется.
— Из медсанбата после ремонта.
— Раз так — принимаем, только вот, насчет усов...— старшина делает многозначительную паузу и продолжает: — Приказ комдива: усы разрешаются исключительно пожилым, кому за сорок пять. Мы же за границей воюем, а здесь нас представляли этакими бородачами.
— Коль так, сбрею...— смеется усач и решительно взмахивает рукой.
О разном говорят солдаты. За нитью разговора не уследить. Но о чем бы ни шла речь, думы у всех об одном: впереди — Кенигсберг и брать его надо умеючи.
По инициативе политработников в частях заведены специальные тетради, в них гвардейцы записывают свой мысли перед штурмом крепости.
— Это нужно не столько для истории, сколько для сегодняшнего дня,—наставляет политработников 261-го гвардейского начальник политотдела гвардии полковник Липецкий.
Особое внимание он требует обратить на штурмовые отряды. Так, один из них, созданный в 264-м полку, насчитывает в своих рядах 24 члена ВКП(б), 24 кандидата в члены партии и 49 комсомольцев.
— Полагаю, это немало значит,— подводит он итог инструктажа и снова (в который раз!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93