—- Знаю, приезжал вручать раненым ордена.., Не слыхал, куда направился?
— Будто к Еникееву.
...В 264-м гвардейском стрелковом полку Кириллу Яковлевичу приходилось бывать часто. Только сегодня о цели своего посещения он молчит. Вроде между прочим спрашивает о снайперах и подходит к стереотрубе. Постепенно внимание переключается на разговоры офицеров, находящихся на НП. Первый же рассказ захватывает...
Высокую тощую женщину с коромыслом снайпер узнает еще издали. Вчера она, наполнив ведра и опустив их на берег, долго отдыхала, глядя прямо перед собой, затем медленно удалилась. Сейчас женщина приближается к реке широким уверенным шагом, беззаботно размахивая пустыми ведрами. Все повторяется, как и вчера. Все, да не все. Взбираясь на берег, крестьянка спотыкается и, падая, упирается обеими руками в землю. Под взметнувшимся подолом мелькают брюки, заправленные в сапоги. Сомнений нет: это переодетый гитлеровец. Звучит выстрел. Не успевает снайпер перевести дыхание, как к упавшему наблюдателю спешит еще один фашист. Но и этого боец успевает взять на мушку. Двое уничтоженных врагов пополняют лицевой счет снайпера...
— Осторожны немцы здесь, на Дубисе.
— Да, маскировка у них неплохая. Возможно, не всех замечают снайперы? Правда, мы тоже не лыком шиты, подходяще зарылись в землю.
Гвардии подполковник Еникеев поясняет, как бойцы полка совершенствуют позицию. В светлое время землю наверх не выбрасывают; днем углубляют траншею, подчищают окопы, а ночью разравнивают брустверы.
— Толково! — одобряет комдив.
Над головой рокочут наши истребители. Они патрулируют на тот случай, если появятся вражеские бомбардировщики. И вскоре действительно на горизонте возникают точки. Одна, другая, третья... Разгорается жаркий бой. Один из истребителей устремляется в лобовую. Вспыхнув, разваливается на части бомбардировщик.
— Глядите, «ястребок» кувыркается.
Самолет рассыпается на глазах. В стороне повисает белым облачком парашют, раскачивается недолго и гаснет у ельника, там, где проходит нейтральная полоса. Гитлеровцы постараются взять реванш — захватить летчика, сбившего бомбардировщик. Поднимаются наши пехотинцы. Перестрелка разгорается не на шутку. В дело вступают минометчики.
— Это закон фронтового братства,— глаза Еникеева
полны гордости.
До наступления темноты Тымчик находится на НП Галея Сафиуловича и внимательно наблюдает за передним краем. Еникеев с готовностью и видимым удовольствием комментирует происходящее:
— Этого отправила на тот свет Зоя Гладышева... Этот — не убит. Может, ранен, а может, пригнулся... Девчата глаз отработали... Это почерк Клавдии Савельевой...
Через полчаса хозяин НП явно теряет терпение.
— Хочется вам тратить время, товарищ гвардии полковник. Наблюдатели у меня толковые, все заметят и подсчитают. Доложат в аккурат... Там ужин приготовили.
— Вот молодцы! Здорово стреляют. Когда представили наградные листы на снайперов, думал, что перехвалили. Нынче подпишу. Можете поздравлять...— А как с боеприпасами? Подвозить успеваете?
— Тяжело с транспортом, дороги неважные.
— Думаю, что местные мужики могли бы помочь. Мобилизуйте обозы. Только, Галей Сафиулович, как можно деликатнее, чтобы не вызывать недовольство.
И он уходит твердым шагом.
СТУПЕНЬЮ ВЫШЕ
В долине реки Дубиса вряд ли найдется клочок земли, не изрытый бомбами и снарядами. Воронки полнятся позеленевшей водой, прикрытой пороховой пыльцой, и как бы поджидают всякого, кто зазевается. Об этом Кирилл Яковлевич и предупреждает Утина, шутливо командуя ему: «Под ноги!»
Они присаживаются на траву. Поговорить надо о многом. Без каких-либо расхождений во мнениях приходят к выводу, что основные события развернулись здесь, в районе Шяуляя. Гитлеровцы во что бы то ни стало стремятся овладеть им, прорваться за Дубису. Явную попытку потеснить левый фланг 2-й гвардейской армии противник предпринимает 14 августа. Через день его контрнаступление развертывается на всем участке, занимаемом армией. Бронированный танковый кулак приходится на боевые порядки 16-й Литовской стрелковой дивизии, ее атакуют одновременно около девяносто танков. В тяжелом положении оказывается 87-я стрелковая дивизия полковника Г. П. Куляко, один из ее полков вынужден биться в окружении, пока не подойдет помощь.
Нелегко и 87-й гвардейской. Ее отдельный истреби-тельно-противотанковый дивизион под командой гвардии майора Гаджиева также оказался в окружении, но сражался свирепо и не дрогнул, через его позиции танки не прошли. Лишь 19 августа атаки противника были отбиты. Убедившись, что гвардейцев с места не столкнуть, враг бросает все силы на прорыв к Митаве (Елгава).
— Подумать только: за три дня боев артиллеристами армии подбито и сожжено сто сорок пять танков и самоходных орудий,— говорит заместитель командующего артиллерией армии.— Помнишь, перед Большой Бабкой знакомились мы с директивой Ставки? Мудрая тактика артнаступления получила развитие. Теперь не станешь отрицать, что артиллерия — бог войны? — глаза гвардии полковника Утина искрятся.
— Насчет бога — это ты брось. А танки? Авиация? А пехота? Сам же употребил слово: сожгли. Так ведь это наши пехотинцы из групп истребителей танков ходили по тылам и подрывали на Месте...
— Ты, Кирилл Яковлевич, в тактических ситуациях, как рыба в воде. Здорово придумал насчет истребителей! Но без артиллерии пехота ни на шаг. -
Тымчик молча посасывает потухшую трубочку. Спорить с Утиным бесполезно. Приехав проверить боевую готовность артполка, он дал высокую оценку его действиям при отражении контратак противника под Шяуляем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93