Будет труднее, он это предвидит. Возможно, его положение облегчит то, что ему не надо знакомиться с полками — он успел узнать многих командиров и бойцов непосредственно в боях, когда находился в частях в роли замкомдива. Новичком в 300-й его никто не считает. Но старая слава любит новую. «Одним днем не проживешь, заглядывайте вперед... Всегда держите руку на пульсе боя... Без контроля не обойтись...» — напутствовал командарм 2-й гвардейской генерал-майор Я. Г. Крейзер. Вспомнив, какую роль сыграла 300-я при развертывании армии на реке Мышкова, пообещал ходатайствовать о присвоении дивизии гвардейского звания.
Тымчик встает, расстегивает ворот гимнастерки, осматривается вокруг. Вполне обжитый блиндаж. И пахнет в нем по-домашнему — древесной корой и свежей елью. Раскрасневшаяся «буржуйка» не подпускает к себе, а щедрый дежурный телефонист все подкидывает в ее чрево поленца. —
— Хватит, не баниться же нам тут,— сдерживает его усердие Егоров, пряча улыбку.
— Давно кубанец, в дивизии?
— Через, месяц год будет. - Царапнуло-то где? — увидев нашивки за ранения, интересуется Тымчик.
— Первый раз —при обороне Одессы, а вторично — под Ворошиловградом.
Тымчик делает одну, другую затяжку, опускает окурок в расщелину у трубы, отходит от «буржуйки».
— Пора спать...
Но попробуй уснуть, если знаешь, что утром снова предстоит бой. Он долго ворочается с боку на бок на походной кровати, ее составляют два козелка с положенными на них досками. Какие только мысли не лезут в голову. Хочется вырвать победу. И еще хочется остаться в живых. Встретиться с женой и детьми. Тымчик пытается и не может вспомнить, какие игрушки покупал дочкам и сыну. Все учения, совещания, стрельбы, хозяйственные работы... Они отнимали день за днем. После похода за освобождение Западной Украины полагал, что уедет с семьей к морю, «о заботы отодвинули отпуск...
Медленно тянется зимняя ночь, а сон не приходит. «Ночной бой немцы, как правило, проигрывают. Но днем они могут наверстать упущенное. Нельзя допустить этого... Следует начальнику разведки во что бы то ни стало заполучить данные».
Бегут незаметно стрелки часов, торопят рассвет,
ДОРОГИ, ДОРОГИ...
— Противник отводит войска...
Эту весть разведчики приносят в ночь на 11 февраля, Момент исключительно важный — его-то и стремился зафиксировать комдив 300-й, не упустить, не прозевать.
Разведчики свое дело сделали.
С утра дивизия переходит в преследование. Не мешкают и.соседи справа и слева. К исходу дня заняты станицы Раздорская, Мелиховская, 12 февраля освобождена Кривянская. Не сдерживает порыв наступающих и река Грушевка. Ночь на 13 февраля войска проводят уже в Красюковской.
Здесь и происходит неожиданная встреча майора Алтухова с Дмитрием Михайлюком. Будто совсем недавно Алтухов был ранен, и вот уже снова на месте. Удивляется, что его ждет должность заместителя командира
полка. Ясно, ее приберегал Кульчицкий. В хату входит Ильяшук, подает Алтухову видавшую виды гитару:
— Николай Титович, а подружку вашу мы сберегли,
— Удружил, Валентин.— Алтухов с каким-то озорством перебирает струны гитары, глаза его влажно блестят. На столе мерцает коптилка, словно подмигивает друзьям.
Бьется в тесной печурке огонь, На поленьях смола, как слеза...
Брови Ильяшука сдвигаются, щеки розовеют, но поет он легко, без напряжения и так проникновенно, что глядящий на него Михайлюк начинает верить в чудо: может, и его родня услышит тоскующий по ней живой голос?..
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега. До тебя мне дойти нелегко, А до смерти — четыре шага...
Жена Михайлюка во Фрунзе. Они ведь даже не успели обзавестись друзьями. Как там она? Дмитрий работал прорабом, мечтал строить многоэтажные здания. А что вышло?..
Аккорды стихают чуть позже голоса певца. Все молчат. Гитара сейчас соединила их сердца, настроила на один лад, и они рады возникшему откровению.
— Когда еще доведется собраться всем вместе? — Алтухов застегивает чехол гитары и сам отвечает на свой вопрос: — Разве на Миусе...
На следующую ночь артполк занимает Большекрепинскую. Здесь же располагаются танкисты, пехота. В село вползают грузовики с орудиями на прицепах. Теперь, после освобождения Новочеркасска и Ростова-на-Дону, Открывается прямой путь к Миусу.
— И теплый ветер в спину,— шутят бойцы и убыстряют шаг.
На днях в артдивизионе состоялась проверка вооружения. Состояние пушек и гаубиц у комиссии не вызвало особых нареканий, а вот отсутствие почти у каждого шомпола и штыка...
— Идут на заземление связистам,— будто оправдываясь, объясняет капитан Полищук.— Но списать и не пытайтесь, не таков наш комдив. Мне ведь акты не утвердил.
И рассказывает о своем визите.
Привез как-то представление Кульчицкого о потерях противогазов, а Тымчик удивился: «На одной машине сгорело четыреста штук? Как же они там поместились? И почему не были розданы батарейцам? Растеряли! Вот липовые акты и подсовываете по очереди. Был с ведомостями Заверюха, намекал на старое знакомство. Теперь артиллеристы пожаловали. Когда при отступлении часть имущества вынуждены были уничтожать,— это понять можно. Откуда такие потери сейчас? Нет, против совести не пойду...» Пришлось ехать за этими противогазами километров за триста. Бензина жалко. Оставили мы их в одной станице... А раздай бойцам — тогда попробуй собрать в степи по одному, как шомпола...
Дорога круто взбирается вверх. Лошади так напрягаются, что постромки вот-вот лопнут, а груз еле-еле передвигается. Идущие сбоку ездовые багровеют от натуги, упираясь плечами в повозки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93