Больничная палата. На своем веку я повидал сотни подобных комнат.
"Пить! Ц подумал я. Ц Полцарства за глоток воды!"
В соседней комнате говорила женщина:
Ц Не знаю, как вас и благодарить!
Ее голос показался мне знакомым. Я стал прислушиваться, но больше ни одно
го слова не услышал.
Дверь справа от меня открылась. На пороге стояла красивая молодая женщин
а. Я напрягся и вспомнил: Рейчел.
Рейчел!
Увидев меня, она окаменела, потом радостно вскрикнула и кинулась ко мне.

Ц Дэвид, ты меня слышишь?
Ее голос молотом ударил по ушам. Защищаясь, я выставил вперед ладонь, и Рей
чел замерла.
Ц Ты находился в коме. Тебя не было… Ц тут она посмотрела на часы, Ц пят
надцать часов! И почти все это время альфа-кома! Только изредка тетаЦ и б
ета-волны. Мы с врачом думали, что твой мозг уже умер. Ц Рейчел показала ру
кой на мое лицо. Ц Почему ты плачешь?
Я поднес пальцы к глазам. Действительно слезы.
Ц Сам не знаю. Может быть, резкий свет.
Что в палате очень мягкое освещение, почти полумрак, мне стало очевидно т
олько теперь, когда глаза привыкли к свету.
Ц Ты что-нибудь помнишь? С тобой в церкви случилось что-то вроде эпилепт
ического припадка.
Я помнил, как опустился на колени и сунул пальцы в отверстие в серебряной
пластине. Внезапно какая-то энергия потекла через мою руку прямо в мозг. Э
нергия настолько сильная, что меня, казалось, должно вот-вот разнести на к
уски. Словно я был детской варежкой, которую пытался натянуть себе на рук
у боксер-тяжеловес. Все мое тело начало трясти, и затем…
Ц Я помню, как я упал.
Ц А после этого больше ничего не помнишь?

* * *

Я стал падать на каменный пол, но прежде чем коснуться пола, мое тело
словно растаяло и смешалось с окружающим пространством. Я превратился в
частицу вселенского океана, я ощутил свое полное единство со всем вокруг
меня: с горой, на которой стоял храм, с птицами, которые гнездились меж кам
ней на горе или парили в воздухе над горой, с цветами во внутреннем дворе х
рама и их пыльцой, разносимой ветром. Я не падал, но плыл, плыл, плыл Ц и про
зревал более глубинный слой реальности. Существовала только одна пульс
ирующая основа, в которой границы вещей были иллюзорны, где пыльца и вете
р были одно, где птица и воздух были одно, где материя и энергия двигались
в вечном танце, перетекая друг в друга, где жизнь и смерть также были не от
граниченными противоположностями, а лишь периодическими состояниями о
бычно живого или обычно мертвого. Однако паря в этом блаженстве единения
, я Ц разумная медуза во вселенском океане Ц угадывал, что за пульсирующ
ей основой, за вечным перетеканием материи в энергию и обратно есть еще б
олее скрытая основа: рокочущая подложка бытия, столь же эфемерная и вечн
ая, как законы математики, Ц невидимая, но неизменная и управляющая всем
непринужденно и не принуждая.
Мерный, басистый отдаленный рокот этой деятельной подосновы быти
я был похож на звук могучих турбин, крутящихся в железобетонном сердце г
идростанции. Внимательно и долго вслушиваясь в этот рокот в глубине глуб
ин всего, я мало-помалу стал различать отдельные повторяющиеся фрагмент
ы. Они представлялись мне скорее набором звучащих чисел, чем нот, хотя смы
сл этой числовой мелодики был выше моего понимания. Я напряженно вслушив
ался в гул первоосновы Вселенной, стараясь вычленить отдельные повторы,
отдельные аккорды, отдельные числа или буквы; я и не мечтал расшифровать
этот гул, а пытался для начала хотя бы различить отдельные знаки шифрогр
аммы.
Но даже слушая исступленно, всем существом, я не мог выделить из гул
а что-то более или менее осмысленное. Это походило на безнадежную попытк
у во время ливня проследить звук падения каждой отдельной капли. Однако
что-то во мне безумно жаждало различить подоснову всего Ц те самостоят
ельные бесчисленные мелодии, которые создают дивную музыку дождя.

И тут я внезапно понял. Я искал повторяющиеся музыкальные фразы там
, где не было мелодий, где был только набор какофоний. Стройная упорядочен
ность мира складывалась из мириада хаосов. И как только я перестал судор
ожно искать порядок и позволил беспорядкам мерно течь сквозь мое сознан
ие, все вдруг стало на свои места, и я начал видеть то, чего раньше не видел,
и слышать то, что лишь немногие когда-либо слышали: я услышал голос…


* * *

Ц Дэвид, ты меня опять не слышишь?
Я заморгал и заставил себя сосредоточиться на действительности. Больни
чная палата. Электроэнцефалограф на тележке. Усталые, растерянные глаза
Рейчел, обведенные синими кругами.
Ц Я все слышу.
Рейчел, не решившись обнять меня, взяла стул и села напротив.
Ц Я звонила в Вашингтон. Сказала Маккаскеллу, что мы в Иерусалиме, в боль
нице "Хадасса".
Ц Знаю.
Ц Ты слышал мой разговор с Белым домом?
Ц Нет.
Ц Тогда откуда ты знаешь?
Оттуда же, откуда я знаю, что мы снова в смертельной опасности.
Я посмотрел себе на руку и стал срывать пластырь, державший иглу капельн
ицы.
Ц Не делай этого! Ц переполошилась Рейчел. Ц Твое состояние еще не ста
бильно!
Ц Надо срочно уходить.
Рейчел округлила глаза Ц то ли от страха, то ли от ярости.
Ц Ну что ты опять затеваешь?
Ц Будет кровь, когда я выдерну иглу. Найди, чем прикрыть ранку. А где моя од
ежда?
Рейчел вскочила и остановила мою руку.
Ц Дэвид, оставь капельницу в покое! Ты пока не в себе. Ты всю ночь лежал без
сознания. Я переговорила с Ивэном Маккаскеллом. По просьбе президента Р
ави Нара уже летит сюда, чтобы поставить тебя на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169