Это очень мило с вашей стороны, что вы по своей воле пришли ко мне. Завтра утром на рассвете я свяжу воедино змеев из племени упсароков и гремучих змей, вот это будет зрелище.
Он поднялся и поднес гремучую змею, которая угрожающе шипела, так близко к мальчикам, что показалось, будто змея в любой момент может их ужалить.
Вдруг в кустах что-то зашуршало, и раздался испуганный женский голос:
— Нет! Нет! Оставь их живыми!
Это была Ниноринча-ота, она все же убежала от своих сторожей. Одним прыжком она достигла своих детей и принялась гладить их и обнимать.
— Отпустите их! — просила она.— Свяжите меня! Отдайте меня гадам! Я с радостью умру вместо них.
Все сиуксы сбежались к ней. Фолдер заорал обрадованно:
Олл девилз! Ко всем дьяволам! Да ведь это Нйно-ринча-ота, скво вождя упсароков! Женщина, кто привел тебя сюда?
— Я пришла одна, по следу своих сыновей. Они уехали и ничего мне не сказали,— ответила она.
— Твой муж знает, где ты?
— Нет.
— Где твой конь?
— Там, в прерии.
— Это мне не нравится. Мальчишки сбежали, скво сбежала, Черный Змей, естественно, станет их искать. Если нас обнаружат его разведчики, будет плохо. Свяжите ее!
— Только меня свяжите! Но детей отпустите! — просила она.
— Вот это мысль! Ты вовремя пришла. Змей у меня шесть. На каждого из вас получается по две. То-то уж я позабавлюсь, то-то будет цирк!
Он захохотал и спрятал палку с гремучей змеей в мешок. Танчан-хонска сказал ему;
— Если белый брат позволит, я вышлю разведчиков.
— Зачем и куда?
— Скво, возможно, врала и пришла не одна. Может быть, в лесу скрывается еще кто-то.
— Ты прав, надо прочесать лес. Но было бы очень досадно, если бы мы должны были уходить отсюда. По мне, это местечко просто создано для маленького представления. Тут есть яма для пушнины. Она достаточно широкая и глубокая, я сам ее когда-то вырыл, так что...
Был самый подходящий момент для нас, чтобы улизнуть. Мы неслышно поползли опять к лесу, а потом поспешили к месту, где нас ожидали Хаммердалл и Холберс. Они встретили нас очень растерянные.
Мы ничего не смогли сделать,— твердил Дик.— Она сидела и молчала. И вдруг как прыгнет, как побежит. Вы ее не видели. Она бежала за вами.
— Сиуксы ее схватили,— сказал я.— Живо на лошадей, мы должны уходить отсюда.
Лошадь женщины мы тоже взяли с собой. Лошадь в прерии может забрести куда угодно, потеряться, так что это не повод к подозрению. Мы проехали с полмили и остановились в таком месте, где, как предполагали, разведчики огла-ла нас не достанут. Когда мы потом на новом месте для привала легли на траву, я спросил Виннету:
-- Когда мы возвратимся?
— В полночь.
— Ты прав. Мы должны выждать, пока все уснут.
Он с минуту помолчал, а потом сказал:
— Уфф! Это злой человек. Почему это белые считают, что они лучше индейцев? Они считают, что индейцы дикари, но ни один индеец не будет таким жестоким.
Я ничего не смог возразить.
Потом я рассказал Хаммердаллу и Холберсу о том, что случилось. Когда я закончил рассказ, Дик констатировал:
— Женщина обязательно должна все испортить. Поэтому я и не женился, да и не женюсь вообще. Что ты на это скажешь, Пит Холберс, умная голова?
— Делай так, как тебе заблагорассудится,— сухо ответил длинный.
— Заблагорассудится, нет ли — не в этом деле. Я так поступаю из принципа. Женщина одна испортила все! Ну, что она получила? Спасла она мальчишек? Нет! Связать их с гремучими змеями! Это мысль! Брр! Мы это не можем так оставить, мистер Шаттерхенд, как вы думаете? Что мы будем делать?
— Посмотрим, когда придет время,— ответил я.— А сейчас мы должны немножко поспать.
В ЯМЕ
Уснуть нам все-таки не удалось. В полночь мы отправились в путь. Мы крались бесшумно, как привидения, но старались напрасно, потому что лагерь оказался пустым.
Куда же подевались сиуксы? В брошенных кострах еще тлели головешки. Мы подожгли несколько сучьев, которые послужили нам факелами. В их свете мы обнаружили, что следы ведут в прерию. Оглала продолжили свой поход.
— Уфф! — сказал Виннету.— Скво наверняка «о страха призналась, что она здесь не одна. Она угрожала сиуксам, что мы придем и спасем ее и детей. Оглала быстро ушли, чтобы никто не помешал выполнению их замыслов, чтобы их не подстерегали упсароки. Поедем за ними.
Я согласился. Мы сели верхом и поехали назад, по той дороге, по какой приехали сюда. Так как дорогу мы уже знали, то могли, несмотря на темноту, ехать достаточно быстро, значительно быстрее, чем индейцы, когорые здесь ехали впервые.
Мы остановились на том месте, где встретили скво, подождали, пока рассветет, а потом разошлись в разные стороны, чтобы обнаружить следы. Через десять минут мы должны были опять сойтись. Я ничего не обнаружил, Хаммердалл и Холберс — тоже. Виннету оказался более удачливым. Мы направились по след, который он нашел, с величайшей осторожностью, потому что след был оставлен четверть часа назад.
Равнина сменилась холмами. Мы проехали через лес и попали на голое пространство, ограниченное с правой стороны бушем. Сиуксы направлялись вверх, к вершине, на фоне которой прорисовывались раскидистые кроны деревьев. На склоне индейцы были хорошо видны. Мы обрадовались, когда установили, что оба вождя едут вместе сзади, на значительном расстоянии от остальных. Но опять-таки мы и забеспокоились: ни женщины, ни ее сыновей в цепочке всадников не было.
— Мы должны возвратиться! — сказал я.— Сиуксы их бросили в яму со змеями до того, как отправиться в путь. Но где же эта яма? Это нам должен сказать Фолдер. Мы возьмем его. И Танчан-хонску вместе с ним. На холме мы обгоним их. Сейчас мы возьмем вправо, в кустарник, чтобы нас не заметили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74