— Видите вон там мою Рыжую? Сзади висят сумки с золотыми самородками. А вон у того вороного на седле висит полный комплект охотничьего вооружения. Мы возьмем их у еще одного или двоих, остальным же перережем поводья. Вперед!
Он скользнул неслышно вперед, проворно перерезал несколько лассо, связывающих лошадям передние ноги, и хлопнул их по крупам так, что они, заржав, разбежались. Потом вскочил на свою Рыжую, схватил за узду вороного и оглянулся на Клаузена. Молодой человек сидел на гнедом и хотел уж было двинуться, как раздался крик, и три шестовика помчались к ним.
Возглавлял их широкоплечий, чернобородый парень, который сразу же бросился на Клаузена.
— Это их главарь! — крикнул Саммерлэнд и выстрелил из карабина в двоих других.— Всыпьте ему на память.
Клаузен взмахнул томагавком, и чернобородый свалился на землю.
— Отлично! Он сам напросился,— заметил Саммерлэнд.— Теперь исчезаем отсюда!
Они погнали лошадей. Позади раздавались выстрелы и громкие проклятья. По лесу им не удавалось скакать так быстро, как хотелось бы, но, несмотря на это, они счастливо ушли и в целости и сохранности достигли буша, где Саммерлэнд раньше привязал коня.
— Возьмите и его и скорее дальше, сэр! Пока они соберут всех лошадей, будет уже ночь. Раньше утра они все равно не бросятся по нашим следам. И это уже будет поздно. Тома Саммерлэнда и его кобылу они не достанут. Это так же точно, как на мне сидит моя шапка.
ПОЭТ САВАННЫ
В штате Арканзас на одноименной реке в двух часах езды вверх от города Литтл Рок расположен городок Стен-тон. Удобное расположение около устья двух притоков позволило этому городку стать центром весьма оживленной торговли, как в отношении сухопутных путей, так и водных. С настоящей американской скоростью здесь росли дом за домом, улица за улицей, и там, где совсем недавно сын прерий поил своего коня, теперь в удобной постели потягивается его белый брат, благословляя, а может, и проклиная цивилизацию.
В двух-трех милях от города скакала верхом по зеленой равнине к холмам на горизонте компания молодых джентльменов и дам. Один только пожилой мужчина был среди них — поразительно толстый, сидевший на не менее могучем тяжеловозе. На мужчине были желтые брюки, красный в клетку жилет, светло-синий фрак и черно-белая соломенная шляпа. Из расстегнутого воротничка снежно-белой сорочки выглядывал толстый узел платка в фиолетовую и зеленую полоску, концы воротничка охватывала золотая цепочка от часов. Раскрасневшееся от скачки лицо мужчины казалось в высшей степени добродушным, лишь жесткие складки вокруг рта свидетельствовали о жесткости, а короткая бычья шея — об упрямстве.
Этот толстый мужчина с выражением добродушного стервятника на лице и его тяжеловесный конь как раз сумели догнать одну из дам, когда мимо них молнией пролетела всадница с развевающейся синей вуалью.
— Стой, Марго, стой! — завопил толстяк. Конь, приложив все усилия, смог сделать порядочный рывок, чем совершенно вывел из равновесия своего седока.
— Ты сломаешь себе шею, и я себе сломаю... брр! Тпру! Стой! Что ты лихачишь!
Один из джентльменов поспешил на помощь и водрузил с осторожностью тучного мужчину обратно в седло.
— Не давайте ему столько овса, и ваш тяжеловоз не будет таким буйным, мистер Ольберс.
— Это не из-за овса, а из-за дурного примера. Дурной пример способен испортить и наилучший нрав. Я вас попрошу, поезжайте за моей дочерью и скажите ей, что меня удар хватит, если она еще раз поскачет во весь опор.
— Не запрещайте ей этого удовольствия. Движение способствует здоровью, а кроме всего прочего ей это очень идет.
— Идет, не идет, но главное для нее — не сломать себе шею, мистер Уилсон. Вот вы поглядите на того человека, что едет нам навстречу. Лошадь идет, еле переставляя ноги, опустив голову, словно цветочки считает, всадник наклонился в седле, словно хочет упасть на шею лошади, ему, очевидно, все равно, приедет ли он в Стентон сегодня, или завтра утром. Это не какой-нибудь сорвиголова, вроде вас с Марго, и я могу поспорить с вами на пятьдесят тысяч долларов, что этот парень себе ребра никогда не сломает.
— Вы так думаете? — сказал собеседник и изучающе поглядел на далекого всадника.— Боюсь, что вы недосчитаетесь своих пятидесяти тысяч, потому что этому человеку его ребра безразличны.
— Он не похож на дикаря.
— Это вы так думаете, потому что никогда не были в прерии. Я готов поспорить с вами на ту же сумму, что это настоящий вестмэн, проделавший совершенно другой путь, нежели наша сегодняшняя прогулка, и который привык ежедневно смотреть в глаза смерти. Я знаю этих людей, поскольку мое техасское ранчо лежит на границе прерий. Также и эта согнутая спина выдает охотника, так сидят они все, иначе им не выдержать долгой езды.
— Охотник из прерий? Мы должны поговорить с ним? Дам наверняка позабавит такой разговор.
— Вы правы. Предоставьте это мне.
Говоривший был молодым и красивым мужчиной с черными блестящими глазами, которые исключительно гармонировали с черными холеными бородой и усами. Он был одет сверхаккуратно и удивительно легко сидел в седле. Его широкая шляпа сползла на затылок, и на лбу был виден темно-красный шрам, тянущийся от переносицы до волос. По его призыву вся компания собралась вокруг него.
— Леди и джентльмены, вон там едет какой-то ловец. Этот парень наверняка никогда в жизни не видел настоящую даму, и он будет захлебываться от смущения, отвечая на наши вопросы.
Предложение было встречено обществом с веселым восторгом, только дочь толстяка не согласилась:
— Оставьте его в покое, господа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74