Миссионер? Занятно.
— А откуда он приехал?
— Из билад Ингилтера, из Англии.
— Как же проехать на Абу? — спросил я его.
— Бели поедете по направлению на северо-восток, утром будете там.
Он стегнул коня и отъехал.
— Противный зазнайка! — отвел душу Халеф.— И притом не умеет обращаться с конем. Ты заметил, что у него не хватает подковы?
— Заметил. Задней правой. Впрочем, это неважно.
К нашему удивлению, это оказалось важным, но об этом
мы узнали позже.
В два часа пополудни мы снова отправились в путь, но не на северо-восток, а в том направлении, в каком ехали раньше. Мы решили, что таким образом мы раньше попадем к реке, а потом вдоль реки можем попасть к английскому миссионеру, перемещаясь по более приятной местности.
Дорога вела все время по пустынной высохшей степи, почва была твердой, но под копытами лошадей рассыпалась в пыль. Поэтому след, на который мы напали приблизительно после часа езды, был заметен издалека. Я спешился и по своей старой доброй привычке внимательно этот след осмотрел. В этом направлении ехали самое меньшее шестьдесят лошадей и верблюдов, караван направлялся к Нилу по нашей дороге.
Это наверняка были баггара. Данное племя имеет привычку путешествовать на волах, а лошадей седлает на случай охоты или для военных походов. Так что надо было отгадать, что в данном случае было на очереди — охота или сражение. К заключению прийти особой сложности не представляло. На охоту не берут столько верблюдов. Так что наш караван возвращался из сражения, а потому как в этих местах сражение подразумевает добычу, конкретно людскую, я предположил, что мы имеем перед собой следы г а з в ы, Газвой называется нападение на негритянские деревни с целью захвата рабов.
— Сиди,— неожиданно окликнул меня Халеф.— Вон там негры. Их около двадцати, все на лошадях. Что это может быть за племя? Ведь в этой местности кроме шиллуку никакие другие племена не живут.
— Это не шиллуку. Посмотри! Они гонятся по следам за караваном. Преследуют рабовладельцев.
— Встреча не будет приятной.
— Но лучше мы ее подождем здесь.
— Нет, нет! Давай от них уедем! Иначе пропадем! — просил Марраба весь вне себя.— Я должен попасть в Мекку. Я не хочу, чтобы меня убили. Я поеду один.
Он уж было хотел задать стрекача, но Халеф выхватил у него узду и закричал на него:
— Ну, так и беги, но только на своих двоих. Конь-то наш.
— Но ведь нас убьют!
— Они не нападут!
— Как же не нападут! Они нас окружают! Клянусь бородой пророка, это конец!
Негры разделились на два потока и галопом мчались по направлению к нам. Я спокойно наблюдал за ними. Лошади их были загнаны и все плохой породы. На вид они происходили из болотистых низин Бахр Зира, Бахр эль Газала или Бахр эль Джабала, где конями похвалиться не могут. Воины были обнаженными за исключением набедренных повязок, и только на одном была хлопчатобумажная рубаха. Вооружение их составляли ножи, тяжелые деревянные палицы и длинные копья. Только тот, что в рубахе, держал в руках ружье. Это был настоящий великан, с лицом, изрытым оспинами, а на лбу у него, как и у всех остальных были прорезаны три глубоких шрама, на голове красовался странный шлем. Именно по этому шлему я понял, что передо мной нуэру. Мужчины этого племени смазывают волосы тестом из пепла и коровьей мочи; считается, что это странное сооружение, во-первых предохраняет от насекомых, а во-вторых, является украшением настоящих мужчин.
Я сел на коня, вынул револьвер, а на седло перед собой положил штуцер Генри. Негры с леденящим душу рычанием потрясали своими копьями.
Когда они сомкнули кольцо вокруг нас, то замолчали, а великан, обезображенный оспой, обратился ко мне на исковерканном арабском:
— Кто вы такие? Что здесь делаете? Говори быстро, или мы тебя растопчем!
— Мы чужеземцы и спокойно едем своей дорогой,— ответил я.
— Лжешь! Вы — баггара! — прошипел он.
— Я говорю правду. Мы не баггара, а я вообще не араб, европеец.
— Собака! У европейцев цвет лица — как пена на воде. А ты смуглый. Ты хочешь меня обмануть. Я тебя удавлю!
Он приблизился вместе с лошадью ко мне и потянулся к моему горлу. Я молниеносно отбросил ружье Халефу, выпрямился в стременах и ударил нападавшего в висок. Этому удару я научился в другом конце света и благодаря ему получил кличку Олд Шаттерхенд. Великан потерял сознание. Одним рывком я схватил его за талию и стащил к себе на лошадь. Левой рукой я держал его, а правой вытащил нож, приставил ему к горлу и угрожающе крикнул его людям:
— Ни с места! Или я его убью. Я друг нуэру, много недель я прожил в племени луу, элиабу и агонку. Но вас я не знаю. Кто вы?
Вопрос относился к молодому, очень стройному всаднику, который казался самым воинственным из всех, потому что наставил на меня свое копье и опустил его только из-за моего пленника.
— Мы принадлежим к элиабу,— глухо проговорил он.
— Так вы меня должны знать, так как я был у вас в Бахр эль Джабале.
— Наш род ушел в Бахр эль Газал,— объяснил он.
— Я о вас слышал. Вашего вождя зовут Абу Зауба, Отец Ветра, потому что в бою он побеждает, подобно порыву ветра. Это самый сильный и смелый воин народа нуэру.
— И все же ты его победил.
— Я? Как это? Разве этот человек — Абу Зауба?
— Да, это он. А я его сын. Ты сильный, как Абу Шидда, Отец Силы, о нем нам рассказывали наши братья из Бахр эль Джабала.
— Абу Шидда? Да, так меня звали элиабу.
— А этот человек, наверное, Абу Калинин? — быстро спросил меня молодой человек.
— Да,— ответил я. Хаджи Халеф Омар необычайно гордился своими усами, хотя достоинства их были весьма спорными. За это элиабу прозвали его Отец маленьких, что Халефу не очень нравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74