Мой верблюд был привычен к стрельбе, при выстрелах он не двигался, так что я не должен был слезать на землю.
— Считай выстрелы! — велел я арабу и вскинул свой штуцер Генри. Я тщательно прицелился и стал делать выстрел за выстрелом, сажая каждую пулю сознательно выше, чем предыдущую.
— Сколько выстрелов? — спросил я.
— Пятнадцать,— ответил тиббу, не сумевший понять, как это кто-то может столько раз выстрелить, не перезаряжая оружия.
— А теперь посмотри на копье!
Ему принесли копье. Араб пальцами ощупал отверстия и сосчитал их.
— Машалла! Пятнадцать дырок! — воскликнул он испуганно.— Это сахир, волшебник, а его ружье — бундукийа му джиза. В стволе бессчетное количество пуль.
— Теперь ты понимаешь, что поступил необдуманно,— сказал я ему.— Я не трус и в случае необходимости хорошо стреляю. Запомни это на будущее.
Он на это не ответил ни словом, остальные тоже молчали, словно подрезанные. По моему знаку Камил опять сел на верблюда, и теперь мы ехали впереди. Никто не мог нам этого запретить. Разумеется, я сразу же зарядил револьверы и вставил недостающие патроны в штуцер.
С этой минуты мы ехали, как нам хотелось, то ли впереди, то ли потом в стороне, то ли позади, но всегда так, чтобы нас не могла достать ни одна коварная пуля.
До самого рассвета ехали мы по песчаной пустыне, потом была стоянка. После двух часов отдыха мы двинулись в путь. Местность неожиданно изменилась. Плоская песчаная пустыня осталась слева, справа стали появляться скалы, все более высокие и такого странного вида, что издалека нельзя было с уверенностью сказать, являются ли они творением природы или человеческих рук. Мы видели крепости, столбы, зубцы, эркеры, окна и высокие арочные ворота. Я бы с удовольствием направился к скалам, но не хотел надолго отрываться от каравана, потому что предчувствовал — мы скоро будем там, где нас хотел видеть хабир.
Скалы все время сопровождали нас с правой стороны, словно им конца не было. За час до полудня было жарко так, что люди и животные ни о чем другом, кроме отдыха, не помышляли. Скалы перед нами расступились и образовали подобие подковы. Это место по всем статьям подходило для отдыха. Но мне оно не понравилось, потому что достаточно было перегородить открытую часть подковы, и мы оказывались в ловушке. Но поскольку все слезали с верблюдов, я оставил свои предостережения при себе. Все равно меня бы никто не послушал.
Когда все расположились на отдых, осторожность выгнала меня в пустыню на горку, откуда я хорошо мог обозревать окрестности. И сразу же я кое-что заметил. На север от нас, в четверти часа пути, кружили над скалами несколько нусур ас сахра, грифов. Они попеременно поднимались вверх и опускались.
Я быстро вернулся в лагерь и пошел к хабиру, около которого располагался тиббу.
— Мы должны уходить,— сказал я.— Тарги стоят неподалеку и готовятся напасть на нас.
— Кто тебе это сказал?
— Грифы, которые над ними летают.
— С каких это пор грифы разговаривают? — насмешливо спросил хабир.
— Я понимаю их язык.
— Успокойся. Я хабир каравана и должен беспокоиться о безопасности кафилу, сейчас я пойду и погляжу за неприятелем, поскольку это не твоего ума дело. Пошли со мной!
Это был ловкий ход. Если я пойду с ним, то попаду в руки таргов раньше других. Я ответил лестью на лесть.
— Это дело вождя. Пусть с тобой идет тиббу, это славный воин пустыни, а я чужеземец. На его острое зрение вполне можно положиться. Когда возвратитесь, выяснится, ошибался я или нет.
Я достиг своей цели. Тиббу был согласен пойти, а хабиру, очевидно, было все равно, кто первым попадет в руки таргов. Они вместе вышли в разведку, результат которой я мог предсказать заранее.
Я пошел предупредить Абрама бен Сакира, но он мои опасения высмеял и в последнюю минуту отказался идти со мной. У меня оставался единственный путь к спасению, и это был таинственный обитатель носилок.
МЕТЛА ПУСТЫНИ
Тиббу сняли тахтаруван с верблюда и поставили его к скале, в которой оказалась глубокая прорезь, достигавшая земли. Я сразу заметил следы животных и определил, что эта трещина проходит скалу насквозь.
Я обошел вокруг скалы и нашел на другой стороне расщелину, в которую довольно легко проскользнул, поскольку она была достаточно широкой и ровной. Скоро я заметил просвет на противоположном конце и через минуту увидел подкову лагеря и тахтаруван, установленный в пределах досягаемости.
Потом я возвратился в лагерь и вывел вместе с Камилом наших верблюдов, укрыв их в скалах таким образом,,чтобы нападающие не заметили. Мы так связали животным передние ноги, чтобы в случае необходимости иметь возможность быстро их развязать.
— Что ты собираешься делать, сиди? — спросил меня Камил.
— Убежим,— ответил я.— Но мальчика возьмем с собой, Слушай меня внимательно. Как только на нас нападут тарги, случится переполох, и, прежде чем все опомнятся, я отнесу мальчишку через эту трещину в скале. Посмотри! Вот она. Сейчас я там спрячусь, а ты беги к лагерю, потом в пустыню и наблюдай там. Как увидишь таргов, беги назад в лагерь и создай панику. Я возьму ребенка из носилок и исчезну. Ты будешь ждать меня с двумя хеджинами, готовыми к поездке, подержишь мальчика, пока я не взберусь на верблюда, а потом вскочишь сам, и мы уедем. Когда тебя кто-нибудь спросит, ты скажешь...
— Не волнуйся, сиди,— перебил меня Камил.— Как-нибудь уж я соображу.
Я влез в расщелину и проскользнул на другой конец, увидев там не только тахтаруван, но и Камила. Я наблюдал за ним, как он медленно отходит от лагеря, словно бы засыпая на ходу, время от времени смотрит на север и зевает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74