Предводитель ходил от одного своего человека к другому. Очевидно, расспрашивал их о сыне, потому что мальчишки нигде не было видно. Я воспользовался случаем. Чем больше шейх удалялся от своего верблюда, тем больше к нему приближался я. В мгновение ока я овладел своим имуществом и исчез.
Буря, к счастью, не была слишком опасной и недолго длилась. Ничего ни с кем не случилось, и скоро мы на северо-востоке увидели подвижную линию, приближавшуюся к нам: это были вьючные верблюды со своими погонщиками, которые также пережили бурю вполне благополучно.
От страха и опасений замирал только один человек, это был шейх. Про его сына по-прежнему ничего не было слышно. Он всюду спрашивал о нем, но все напрасно. А ведь тахтаруван со своими высоко поднятыми шестами не мог быть занесен песком.
Мы сели вместе: я с Камилом, Абрам и его люди. Каждый рассказывал о своих впечатлениях, но, несмотря нао пасность, все были благодарны буре, потому что она нас освободила. Несмотря на то, что оружие имел только я, мы решили, что больше не дадим себя захватить.
Вьючные верблюды как раз подошли, когда к нам приблизился шейх.
— Как это?! Вы свободны, а у тебя еще и ружье? — шейх просто остолбенел.— Сейчас же прикажу вас снова связать!
Он обернулся, чтобы позвать своих таргов, но я уже подскочил к нему, свалил его на землю, стал коленом на живот и приставил нож к груди со словами.
— Молчи! Если издашь хоть звук, воткну тебе нож в сердце!
Он был настолько ошеломлен, что не промолвил ни слова и не пошевелился.
— Свяжите ему руки и ноги! — приказал я проводникам купца.
— Тебе говорил твой разведчик, что у меня есть волшебное ружье? — спросил я потом у шейха.
— Да,— ответил он со злостью, однако явно испуганно.
— Теперь ты знаешь, что вы погибнете, если ты будешь оказывать мне сопротивление. Я от вас ничего не хочу, только бы исполняли обещание, которое столь вероломно нарушили. Если ты сделаешь это, мы тебя отпустим, и у твоих таргов тоже волосок с головы не упадет. А если откажешься, от ножа не уйдешь, а после этого я застрелю всех таргов, которые приблизятся к нам на пятьсот шагов. Даю тебе срок, пока буду считать до десяти.
Я распахнул на нем одежду, приставил острие ножа к голой груди, левую руку положил ему на горло и начал считать:
— Вахид... итнен... талата... арба... хамса...
— Хватит! — закричал он.— Будет так, как ты хочешь.
— Даже и не думай о том, чтобы снова обмануть нас! Сейчас же ты прикажешь своим людям отойти от нас самое малое на тысячу шагов. Десятеро из них приведут нам наших верблюдов и принесут наше имущество. Сразу после того, как мы все это проделаем, вы отправитесь в путь на юг, а мы повернем на север. Согласен? До сих пор я сосчитал только до пяти. Теперь буду продолжать.
Я прижал посильней нож к груди шейха.
— Убери нож! Я сделаю все, что скажешь.
— Я уберу нож только тогда, когда увижу, что все мои условия выполнены.
Большинство таргов столпились вокруг вьючных верблюдов. Один из них побежал к нам и закричал издалека:
— Где шейх? Тут...
Он прервался на середине предложения и остановился в испуге, так как по моему знаку круг расступился, и он увидел на песке своего шейха, связанного, на котором я сидел верхом, держа в руке нож.
— Аллах керим! — восликнул он.— Вы развязаны, а там лежит...
— Ваш шейх, как видишь,— перебил я его.— Если хочешь спасти жизнь своему шейху и вам всем, подойди сюда и послушай, что он тебе скажет.
Он подошел к нам, и это было непередаваемое зрелище, когда один, бледный от ярости, отдает распоряжения, а другой, столь же раскаленный добела от злости, эти распоряжения принимает и уходит, чтобы исполнить их.
Мы видели, как тарги сгрудились и громко начали советоваться. Потом десятеро из них пришли к нам с верблюдами и с оставшимся имуществом, а все остальные отошли на условленные тысячу шагов.
— Условия выполнены,— сказал шейх.— Теперь посмотрим, умеешь ли держать слово. Выпусти меня!
— Слово и дело мужчины. Я слышал, что у таргов есть такая поговорка. Хотя некоторые из них не заботятся о своей чести, как заботились их деды. Беги и поживее исчезни с моих глаз!
— Я должен еще остаться здесь, потому что мой сын потерялся.
— Так смотри побыстрее, потому что мы отсюда не двинемся, пока не убедимся, что вы ушли на самом деле.
Я развязал его. Он поднялся, пошел, но через несколько шагов остановился, поднял правую руку словно для присяги и произнес голосом, полным ненависти:
— Ты меня покорил. Беги с этой земли, гяур. Потому что если мы с тобой еще раз встретимся, это будет твоя смерть.
Тарги его встретили, очевидно, упреками. Потом они рассеялись по местности, чтобы искать ребенка. Мы все радовались благополучному исходу нашего приключения и наблюдали, как тарги напрасно ищут маленького Халобу. Я рад был бы им помочь, поскольку сказанное мальчиком «Энта тайиб» до сих пор звучало у меня в ушах, но я не решился вмешиваться в дела этих возбужденных мужчин. Наконец они, очевидно, нашли следы, потому что побежали к верблюдам, а потом во весь опор помчались по этим следам.
Мы ожидали с полчаса, а когда они так и не вернулись, решили, что тарги больше не придут, и стали готовиться в дорогу. Я как раз готовился сесть на верблюда, когда Камил показал на юг и закричал:
— Погоди, сиди! Вон там наездники!
Он был прав. Мы увидели восьмерых или десятерых всадников, направлявшихся к нам. Это были наши тарги с шейхом во главе. Чего они хотели? Это была новая ловушка? Я взял в руки ружье, чтобы они ясно поняли, что мы не подпустим их.
— Не стреляй! Мир! Мир! — кричал шейх.
Сопровождавшие его остановились, а он ехал дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74