Он не разрешил, чтобы я тебя здесь подождал. Я сказал его сыну, что сегодня приду посмотреть, не в лучшем ли он настроении. Знаешь что, давай-ка его проучим, чтобы знал наперед, как вести себя с людьми вроде нас.
Роллинс бросил кирку и большими прыжками убегал прочь. Мы удивленно наблюдали за ним. Такое трусливое бегство не вязалось с предыдущей грубостью. Но прежде чем мы смогли обменяться репликами, из двери вышла женщина, которая раньше за нею испуганно спряталась. Она облегченно вздохнула:
— Слава Богу. Я уж решила, что прольется кровь. Он пьян. Всю ночь бредил, а потом выпил последнюю бутылку виски.
— Вы его жена?
— Да, но я ничего не могу с ним поделать.
— Охотно верим. У вашего мужа в голове, видать, не в порядке.
— К сожалению. Он вбил себе, что здесь поблизости зарыт клад. Хочет его найти, поэтому не терпит здесь никакого постороннего. Этот молодой индеец уже четыре дня здесь. Он не может идти дальше, потому что вывихнул ногу. Хотел остаться у нас до тех пор, пока не сможет идти. Но Роллинс его прогнал. Бедняга вынужден ночевать под открытым небом.
Молодой индеец к нам присоединился. Ему было около восемнадцати лет. Одет он был в оленьи кожи с бахромой на швах. Бахрома не была украшена человеческими волосами: это означало, что он еще не убил ни одного врага. Голова юноши была непокрытой. Вооружение его состояло из ножа и лука со стрелами. Очевидно, он еще не имел права носить ружье. Его шею охватывала бронзовая цепь, с которой свешивалась трубка мира, но без чубука. Это было знаком того, что индеец отправился к священным каменоломням, где они обычно берут глину для этих трубок. Во время такого путешествия никто не может его тронуть, даже наоборот, его самый заклятый враг обязан не только пропустить путешественника, но и помочь ему в случае необходимости.
Открытые, четкие черты лица юноши мне понравились. Во всем облике он имел скорее что-то кавказское. Бархатные глаза глядели на меня с выражением благодарности. Он подал мне руку и сказал:
— Ты вступился за Ишарши-тугу. Я твой друг.
Ишарши-туга на языке апачей значит Маленький Олень.
Я спросил его удивленно:
— Так ты апач?
— Ишарши-туга — сын великого воина из племени мескалеро, которые считаются самыми мужественными из всех апачей.
— Это мои друзья, а их знаменитый вождь Инчу-чуна мой браг.
Он быстро окинул меня взглядом. Потом спросил:
— Инчу-чуна — великий герой. Как тебя зовут?
— Ято-инта.
Он отступил на несколько шагов, опустил глаза и сказал:
— Сыновья апачей знают тебя. Но я еще не воин и не имею права говорить с тобой.
В этом проявлялась покорность индейца, который откровенно признается другому человеку, какое место он занимает, не склоняя при этом голову ни на вершок.
— Ты имеешь право говорить со мной, потому что из тебя получится славный воин. Тебя скоро уже не будут звать Ишарши-туга, Маленький Олень, а Пенулте, Большой Олень. У тебя болит нога?
— Да.
— Почему у тебя нет коня?
— Я иду за священной глиной для трубки.
— Пошли с нами в дом.
— Вы воины, а я еще не взрослый. Позвольте мне остаться со своим молодым белым братом.
Он подошел к синеглазому пареньку, который стоял молчаливо и грустно чуть поодаль, держа руку на том месте, куда ударил его приклад ружья. Они невольно обменялись взглядами, и я понял, что эти двое встречаются не в первый раз. Маленький Олень пришел не случайно, он скрывал какую-то тайну, и кто знает, насколько эта тайна небезопасна для обитателей сруба.
Юноши остались снаружи, а мы с Биллом вошли вслед за женщиной в дом, или, точнее говоря, в лачугу. Она состояла из одного-единственного помещения. В крыше зияли дыры, а закладки между бревнами в стене вывалились. Из всех трещин и щелей глядела черная нищета. Даже котелка не было над очагом. В углу лежало несколько кукурузных початков, очевидно, это был весь запас съестного, который мне удалось увидеть. Женщина была одета в платье из грубого порыжевшего полотна, ноги ее были босы. Единственной роскошью на ней была чистота. Сын ее гоже был одет бедно, но все прорехи были аккуратно заштопаны.
Я поглядел на кровать, застланную соломой, на бледное, исхудавшее лицо женщины и невольно спросил:
— Очевидно, вам нечего есть, мэм?
Она мгновенно покраснела, на глазах ее выступили
слезы.
— Я бы ни на что не жаловалась, если бы Джозеф досыта ел. Муж оставил поле незасеянным, а поскольку мы зависим только от охоты, и Роллинс уже несколько раз возвращался пустым, так как думает только о своем кладе, то... Я бросился к своему коню за запасами сушеного мяса, добряк Билл сделал то же самое.
— Однако он разгильдяй, этот ваш парень! — объявил он.— Мне вообще-то не хотелось бы вмешиваться в вашу жизнь, мэм, но мне кажется, что я его уже где-то видел. Он поразительно похож на одного негодяя, которого я знал под его индейским именем. Не знаю, что оно означало. Что-то такое вроде Индано или Инданчо.
— Инта-нчо! — прозвучало от двери.
Там стоял молодой индеец. Глаза его горели пламенем. Когда же я на него внимательно посмотрел, он попятился и вышел.
— На языке апачей это означает Злой Глаз,— объяснил я.
— Злой Глаз! — сказала жена.— Это слово мой муж часто повторяет, когда говорит во сне или когда пьяный разговаривает со своими видениями в углу. Иногда он не появляется больше недели. А после приносит с собой оттуда, из Форт-Доджа, виски. Кто за него платит, не знаю. Потом он напивается и начинает болтать о крови, об убийстве, о кладе, который был закопан после этого убийства. Иногда мы не решаемся сутками входить в дом, боимся, как бы он нас не убил.
— Мне вас от всего сердца жаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74