Но счастье, которое испытывал каждый из них
от личного общения, было не долгим. Александр уехал на заработки своих
миллионов, а Сергей - обратно в университет. Приезжали домой редко и
никак не могли встретиться, узнавали друг о друге только через рассказы
родителей, но не было дня, чтобы каждый из них не вспомнил о брате. Во
всяком случае, Сергей часто вспоминал брата. Но с каждым годом думы о
нем становились все чернее и чернее. До него доходили слухи, через
письма и рассказы, о том, что все попытки обеспечить свободное
творчество терпели крах. Шли годы, а брат все больше и больше погрязал
в каких-то темных делах, все больше пил. Столкнувшись с жизнью
свободных предпринимателей, шабашников, фарцовщиков, спекулянтов,
Александр, вынужденный жить по их волчьим законам, постепенно
превращался из романтического Гарибальди в пьянчужку, шута и растяпу.
Конечно, для окружающих, людей хитрых, с алчными бессмысленными
глазами. Не умея копить денег, он не мог заработать задуманную сумму.
Заработав за лето тысяч десять, он приезжал в Южный город, где женился
и развелся, тут же подвергался осаде алчных друзей, ненасытных женщин и
просто мошенников. Недели две-три продолжались страшные, с пьянством и
побоями, с развратом и приводами в милицию, беспросветные кутежи. В
результате он спускал все свои деньги, и более того, влезал в новые, с
унизительными процентами, многотысячные долги. Короче, Александр
катился безо всякого трения куда-то вниз, где обитают люди с простыми
жизненными запросами - выпить и опохмелиться.
Сергей не зря сейчас вспоминал горькое падение Александра. Вот уже
несколько минут, как мать перешла к разговору о старшем сыне. Мама
больше любила Александра. Сергей давно догадывался об этом. Вначале
переживал, даже плакал по ночам от страшной мысли, что мама, быть
может, вообще его не любит, а только делает вид, но позже свыкся с
положением, ведь он и сам любил брата, ведь не зря из нескольких
возможных городов он при распределении выбрал именно Южный город. Да,
он рассчитывал, что будучи рядом, спасет брата, но не тут-то было.
Старший брат практически не бывал в городе, а если бывал, то в пьяном
виде.
Тем временем мать заплакала. Она всегда плакала, когда вспоминала
несчастного Александра. Отец, который до этого в основном молчал и
попивал водочку, потихоньку захмелел и начал оживать:
-Сволочи, замордовали человека! - отец с ожесточением рванул
остатки волос на покрасневшей лысой голове. - Слышь, сынок, нет Сашки,
замордовали гады!
Мать всплеснула руками.
-Успел уже, нализался. Господи, что мне с тобой делать.
Замордовали, да ты ведь и замордовал, паразит, он ведь от тебя и
набрался, алкоголик.
-Кто алкоголик? - возмутился отец.
-Да ты, паразит, набрался уже, не мог потерпеть, сын приехал,
поговорили бы хоть, - мать разрыдалась.
Сергей даже оторопел от неожиданной перемены с отцом. Вдруг
нахлынула уже позабытая за десять лет, а теперь опять полностью ожившая
беспросветная, безысходная атмосфера пропитанного пьянством
родительского очага. Он встал и попытался успокоить мать.
-У, мирихлюндия, - зло сказал отец. - Ишь, чего придумала, на меня
Сашку списать, слышь, чего придумала. Вон посмотри, мой сын, академик,
капли в рот не берет, это что - не мой сын, что ли? А? Сашка, ты мой
сын или нет?
Сергей не стал поправлять отца. Сколько он себя помнил, отец
постоянно путал имена сыновей. Не оттого, что не отличал, а просто не
различал их имен. Мать же страшно этого не любила.

-Так и помрет, не разобрав разницы между детьми.
Упоминание о смерти действовало на старика однозначно.
-А-а! Ждете, когда я подохну, гады, кровопийцы. Вы сами подохнете,
не дождетесь, паразиты.
Отец приподнялся. Назревал скандал. Нужно было развести враждующие
стороны. Сергей наклонился к матери и шепнул на ухо:
-Мама, ты уйди, я его успокою.
-Что вы там шушукаетесь, иждивенцы? - не унимался отец.
Мать резко встала и вышла, а Сергей перехватил в свои объятия
отца, попытавшегося остановить ее. Это было не так-то просто сделать.
Все свои сто пять килограммов отец обрушил на сына и они оба
закачались, выбирая направление падения. Вдруг отец вспомнил о
недопитой бутылке и потащил сына к столу.
-Давай, сынок, выпьем, дорогой. Ты не обижайся на мать, ее тоже
понять можно. - Отец разливал водку. - Ей тоже не сладко. Ну давай,
давай, выпей с отцом.
Они выпили и одинаково скорчили рожи.
-Видишь, Сашка, сынок, мы тут гнием, подыхаем. Мы тут все
провонялись в этом болоте. Ты не стесняйся тут с нами, мы тут на
обочине исторического процесса, у нас тут ни будущего, ни прошлого,
один настоящий вонючий момент. - Отец проглотил огурец, вытер пальцы
подмышкой и, чуть наклонившись, шепотом спросил: - Правда, что ты
засекреченный?
Сергей мотнул головой.
-Тсс-с-с, - отец оглянулся по сторонам. - Бомбу делаешь? Молчи,
молчи, - отец вдруг испугался своего вопроса. - Знаю, делаешь. А какую
же, интересно, бомбу?
-Да зачем тебе бомба? - усмехнулся сын.
-Смеешься над отцом, сукин сын, не хочешь разговаривать, а я ведь
должен знать, для чего я тебя, подлеца, родил на свет божий. Я ж тебя,
подлеца, воспитал, образование дал, а общаться ты со мной не хочешь,
общаться ты пойдешь к своему разлюбезному звездоплюю, этому очкарику,
велосипедисту своему разлюбезному, а с нами, портянками, разговаривать
не будешь, мы же темные пролетарии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163