- Ненавижу,
ненавижу. Как только таких людей земля носит, а? Зачем они на свете
живут? Ведь он жену мучает каждый вечер. - Соня напряженно
прислушивалась. Но, кажется, крик прекратился. - Ненавижу.
-Соня, - укоризненно начал Илья Ильич, - ты не можешь судить его.
Он не виноват, что пьет, он слабый человек, это да, но не виноват. Что
же делать, если не развитая эпоха? Пьянство - это болезнь талантливых
людей.
Соня поморщилась, а Евгений удивленно спросил, как это может быть.
-Да-да, именно талантливых. Именно от таланта и ума и пьют. Дурак
пить не будет.
-Это парадоксально! - воскликнул Евгений.
-Ни в коем случае. Пьянство - болезнь несчастливого таланта. Ведь
пьют потому, что нет того счастья, которого заслуживают. Человек
недалекий, без фантазии и ума, никогда не поймет да и не представит
истинного счастья жизни, которое он мог бы иметь, а не имеет, а
следовательно, и расстраиваться не будет. Такой и будет доволен и
скучной работой, и скучной женой, и еще каким-нибудь скучным занятием,
собиранием марок, например, или игрой в шахматы. Другое дело - человек
оригинальный, с идеями. Не имея условий для развития, он горько
страдает, ему физически больно, что жизнь, полная невероятных
приключений и удовольствий, проживается кем-то другим вместо него, а
быть может, и за счет него. Вот взять хотя бы Афанасьича, ведь он чудо
какой враль, вы бы поговорили с ним, Евгений. А как он на гармони в
молодости играл! Свою музыку сочинял, я еще застал то время, когда он
по трезвому состоянию нет-нет да и затянет, до того оригинальное, в
смысле, что свое, до того настоящее, что просто диву даешься, какой ум
пропадает. Правда, мало кто это понимал, может, оттого и запил,
бедняга.
-Бедняга! - эло повторила Соня.
-Нет, нет, Соня, Илья Ильич прав, - разволновался Евгений. - Вот и
мой пример ему на руку. Я вполне серая личность, работа у меня, смешно
сказать, какая обычная, интересы скучные, и не пью, и не буяню. Правда,
марок не собираю.
-Браво, браво, - Соня благодарно посмотрела на Евгения.
-Что вы, дорогой Евгений Викторович, я вовсе не имел вас в виду. Я
же в общем смысле, я ведь не закон открыл, а так, правило. В среднем,
так сказать. Да и жены у вас скучной пока нету. - Илья Ильич улыбнулся.
- И кроме того, я думаю, не каждый вот так вот запросто бросит
столичную жизнь и уедет в тьму-таракань. Здесь определенная загадка.
Нет, нет, - заметив попытку Евгения протестовать, перебил Илья Ильич, -
я знаю ваши мысли, мне Соня рассказывала, вы противопоставляете себя
прогрессу технической мысли. Однако, согласитесь, одной абстрактной
идеи недостаточно, чтобы вот так вот жизнь свою сломать в новое русло,
наверняка был какой-нибудь эмпирический фактик, а? Что же вы молчите,
Евгений Викторович? Вы извините, я как посторонний человек, конечно, не
имею права вторгаться.
Соня многозначительно посмотрела на Евгения, но видя, что тот
никак не может собраться с духом, решилась сама:
-Папа, мы с Евгением сегодня подали заявление в загс.
Так, в суматохе и довольно бестолково, свершилось главное событие
вечера. Илья Ильич был поставлен перед фактом, столь неожиданным, сколь
и приятным. Будучи передовым человеком своего времени, он не стал
кукситься, а сходу обрадовался, и по такому случаю достал бутылку
шампанского, приготовленного к Новому году. Потом все увлеченно
принялись строить проекты будущей жизни, и здесь Илья Ильич был
непревзойденным мастером. Он решил, что Евгению, как только они с Соней
оформят свои отношения, необходимо тут же переехать к ним, к
Пригожиным. И тут же начал воображать, как заживут они под одной
крышей, весело и дружно, как они будут собираться по вечерам и вести
интересные разговоры, и они еще поспорят с Евгением, ох, как поспорят
по принципиальным вопросам развития цивилизации. А после, захмелев от
счастья нарисованной картины, со слезами радости благословлял,
приговаривая:"Как была бы счастлива Елена Андреевна!"

11
Ранним воскресным утром на черные улицы Северной Заставы падал
первый настоящий снег. Ночью подморозило, и снег невредимо ложился на
окаменевшие следы горожан, закрывая вчерашние маршруты их путешествий.
Когда к перрону местного вокзала подошел пассажирский поезд, удивленные
зимним пейзажем гости города торопливо доставали из чемоданов шапки и
шарфы, утепляясь и поеживаясь, смешно оглядывались по сторонам.
Собственно, приезжих было двое. Едва они сошли с подножки, поезд
тронулся и вскоре растворился в заснеженном горизонте. Один из приезжих
что-то сказал попутчику, затем повернулся и быстрым шагом пошел прочь,
будто хотел остаться поскорее один. Однако если бы кто-нибудь захотел
незаметно проследить за его маршрутом, легче всего это можно было
сделать именно сейчас. Каждым своим шагом прибывший гражданин разрушал
девственную чистоту снежного покрова и, словно неумелый преступник,
оставлял отпечатки отечественных ботинок.
Пришелец шел уверенным шагом, будто он шагал здесь вчера, а не
десять лет назад. И не удивительно. Ведь за десять лет ничего не
изменилось. Эдесь он провел все свое детство и отрочество. Потом уехал
учиться в университет. Бывал наездами в каникулы, а после распределения
в Южный город перестал вообще приезжать. Но в мыслях часто возвращался
сюда, как в мыслях часто возвращаются в детство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163