-Да, над овощной базой, - подтвердил Евгений.
-Над овощной? - теперь встрепенулся Илья Ильич. - Какая еще база?
Надо сказать, что сам Илья Ильич видел - стройка за рекой мало
похожа на строительство космодрома, уж слишком близко к городу
располагался непонятный объект. Но все же он надеялся на что-либо в
этом роде и совершенно не мог согласиться с глупой идеей овощной базы.
Правда, безусые солдатики из строительного батальона, которые уплывали
на самодельных плотах в самоволку на левый берег, изрядно подвыпивши,
рассказывали своим подругам, что именно здесь, под Северной Заставой,
будет храниться стратегический запас государственного зерна.
-Пэ-право, извините, - Евгений вспомнил рассказы Сони о гипотезе
отца. - Люди так называют стройку за рекой.
-Папа, ну подожди, пусть Евгений расскажет.
-Да, над этой самой стройкой произошел птичий переполох, -
продолжил Евгений. - Сэ-сейчас я по порядку. Как раз обед кончился, я
стал счета сортировать и вдруг замечаю - в комнате потемнело, будто
кто-то взял да и накинул черный платок на сберегательную кассу. Мэ-мне
страшно стало, заведующей нет, я один, дверь открыта, и темнота
кромешная. Знаете, резко так потемнело, летом так бывает, туча наползет
внезапно, а потом как громыхнет. Я к окну, смотрю, а над головой
низко-низко, чуть не задевая крышу, летят - главное, совершенно молча -
тысячи ворон. Одной стаей, в одну сторону, одним черным крылом. Я еще
подумал: что они, с ума сэ-сошли, в стаи собираться? На юг, что ли,
подались? Выбежал на улицу, а туче этой конца не видно, точно одно
крыло черное летит. Но насчет края невидимого - это я соврал, это от
страха мне показалось вначале. Я, знаете ли, очень боюсь ворон. -
Евгений смутился.
Илья Ильич слушал сгорая от нетерпения.
-Наконец я увидел, куда стремится воронья туча. Полетела стая на
правый берег, закружила словно торнадо вокруг мачты. Будто какая-то, не
слышная мне музыка управляет каждой особью, и каждая особь вычерчивает
в пространстве зигзаг. Тысячи траекторий, тысячи летящих организмов, и
все вместе - ровный, неизменный во времени вихрь. - Евгений говорил
так, будто сейчас, здесь, над столом, покрытым вязаной скатертью, он
видит то, что поразило его днем. - Ну, а пэ-потом заведующая пришла.
Только вечером, когда шел с работы, я заметил, красные огни на мачте
мерцают, будто что-то их время от времени закрывает. Может быть, и
сейчас кружат?
Илья Ильич тут же сорвался с места, забежал в кабинет, взял
подзорную трубу и полез на чердак, откуда в вечернем тумане обнаружил,
что какие-то летающие и явно непрозрачные предметы время от времени
мелькают в поле зрения, затмевая на мгновения красные сигнальные огни
таинственного сооружения. Илья Ильич обрадовался. Таково было свойство
его души, всякий жизненный факт он подчинял своему делу. Вернувшись в
Сонину комнату, он не сел сразу за стол, а подошел к их свадебному с
Еленой Андреевной портрету, посмотрел в него, шевеля губами, потом
повернулся к молодым людям и радостно объявил:
-Летают, черти!
-Ну и что? - возмутилась Соня.
-Как что? Да ведь это же признак!
-Признак чего? - Ей показалось, что папа со своим космодромом
выглядит сейчас слишком глупо, и она решила его осадить.
-Сонечка, ну как ты не понимаешь, человечество не может вечно жить
в колыбели!
-Да причем здесь колыбель? Говорят же тебе - зернохранилище. Зерно
рассыпали, понимаешь, вот птицы и слетелись. А много так потому, что
время голодное, осень.
-Да, осень для животных очень голодное время, - подтвердил
Евгений. - Все, что выросло по полям да по долам съестного, люди
соберут и попрячут по амбарам, вот птицы и голодают.
В присутствии постороннего человека, коим пока что был Шнитке,
Илья Ильич не желал так просто сдавать своих позиций. Он уже собрался
развернуть перед молодыми людьми весь фронт потаенных аргументов в
защиту космического взгляда на вороний съезд, как вдруг в доме что-то
громко ухнуло, резко и глухо, а затем весело зазвенело и так же быстро,
как началось, затихло. Пригожины оцепенели, а Евгений выронил вилку из
рук. Несколько мгновений, пока длилась пугающая пауза, казалось, что
где-то рядом с их домом перевернулась машина, груженная пустой
стеклотарой. Но когда из-за стены послышался леденящий душу всякого
неосведомленного человека женский крик, Илья Ильич облегченно вздохнул.
-Фу ты, каналья, напугал. Опять сосед буйствует. Ну, слава богу, я
уже бог знает что подумал. Ну-ну, - успокоил Илья Ильич Евгения, -
ничего страшного, это наш сосед Афанасьич буянит.
Тем временем женский крик не прерывался, но наоборот трагически
крепчал.
-Мэ-может быть, что-нибудь нужно предпринять? - робко спросил
Евгений.
-Нет, ни в коем случае нельзя вмешиваться. Только хуже будет, -
разъяснил Илья Ильич.
Шнитке вопросительно посмотрел на Соню. Та утвердительно кивнула
головой.
-У них никогда до рукоприкладства не доходит. Но ругаются крепко,
могут и опрокинуть что-нибудь. Я уж изучил Афанасьича, это с виду
бугай, а в сущности душа у него детская. - За стенкой опять что-то
громыхнуло. - Он ведь пальцем мушки не обидит. Но сквернослов
отчаянный, право, иногда такое завернет, что просто стыдно становится.
Я его доподлинно изучил, ребенок, сущий ребенок.
-Отвратительный человек, - Соня перебила отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163