-Ладно, оставь пока. Принеси лучше сухариков, черных, - поросил
Имярек.
Пока Бошка ищет сухари, Имярек рассматривает поверхность крытого
зеленым сукном Т-образного стола. Кажется, сейчас приборы обретут своих
хозяев, зазвенит фарфор, захрустят на молодых крепких зубах головки
сахара, послышится громкое сирбанье и начнется долгий интересный
разговор. А вокруг будет бегать Бошка, подливать услужливо чаю,
смахивать крошки со стола и приносить бумагу и карандаши, если
возникнет спорный вопрос. Бошку никто не назначал лакеем, он мог быть
равным среди равных, великим среди великих, умнейшим среди умнейших. Но
он сам захотел выполнять самую грязную работу, ссылаясь на то, что
кому-то надо этим заниматься, раз лакеев не стало. Нет, ничего этого не
будет. За столом будут сидеть они вдвоем с Бошкой, только вдвоем.
"А ведь Бошка специально накрывает на шестерых. Этим он дает
понять, что скоро и мне отправляться вслед за ними."
Появляется Бошка с пустыми руками.
-Извини, увважаемый, сухарей не нашел, придется чай пить со
сладкой булочкой. У нас теперь с продуктами стало полегче.
-Ладно, с булочкой так с булочкой, - соглашается Имярек и
предлагает Бошке сесть.
Тот наливает чаю и садится напротив, у основания буквы Т. Вначале
они пьют молча. Потом Имярек начинает тяготиться молчанием, еще и
оттого, что Бошка постоянно громко чавкает. Бошка знает это, и Имярек
знает, что Бошка знает; он даже знает, о чем думает Бошка. Мол, я,
конечно, человек прстой, аристократическим манерам не обучен, но чай
тебе придется пить со мной, потому что ты выбрал меня и посадил рядом с
собой; потому что все остальные хоть и не чавкали, но ты их не выбрал,
потому что они чистоплюи, а не аристокрвты, как ты.
Наконец Имярек не выдерживает и в надежде прервать Бошкино
умопомрачительное хлюпанье задает ворпос:
-Расскажи, Бошка, что нового в мире прекрасного?
-На культурном фронте?
-Ну, зачем так - на фронте.Это ж все-таки искусство, - поучает
Имярек. - Причем же тут фронт.
-Э-э, уважаемый, извини, твоими словами изрекаю, - отпарировал
Бошка. Заметив, что Имярек не собирается оспаривать очевидных вещей,
Бошка прдолжает: - Что же на культурном фронте? Художники рисуют,
музыканты играют, а писатели - писатели пишут.
-Ты не хочешь мне рассказывать, - перебивает Имярек.
-Я хочу, - Бошка прикладывает руку к сердцу. - Но тебе нельзя
волноваться, я обещал врачам. - берет очередную булочку с соседнего
блюдца.
-Нельзя, нельзя, а что мне можно? - сокрушается Имярек, ожидая
продолжения пытки.
-Ну ладно, ладно, все можно. Давай я тебе почитаю что-нибудь, -
Бошка обозначает попытку направится за книжками.
-А из устного творчества? - вдруг спрашивает Имярек.
Бошка опускает зад обратно на дорогой, сафьяном обшитый стул,
театрально хлопает себя по лбу.
-Есть легенда, новая, - Бошка лезет в карман и достает оттуда
вчетверо сложенные листы из тетрадки по арифметике. - Вот, записана...
э-э-э, впрочем, неважно, кактус ему на могилу. Со слов... э-э-э, здесь
неразборчиво. В общем, народный эпос. Читать?
-Читай.
-"В далекой стране, где живет народ с маленькими глазами, родился
гордый человек. Рос он на берегу широкой народной реки и думал: отчего
так бедны, невежественны и угрюмы окружавшие его люди, если земля
вокруг так плодордна, а небо над их головами так прекрасно? Может быть,
они глупы? Нет, люди, которых он встречал, были находчивы и умелы.
Может быть, они ленивы? Непохоже. Он видел, как много они работают, не
получая никакой выгоды. Так, может быть, они нерешительны? Возможно,
даже наверняка, подумал гордый человек и решил дать своему народу..."
-Волю, - подсказал Имярек.
-Нет, - хитро скривился Бошка.
-Землю? - снова подсказал Имярек.
-Нет, уважаемый. - Бошка заглянул в листочек и прочел: - "... и
решил он дать своему народу небо."
-Небо?! - удивился Имярек. - Что за чепуха?
-Так написано, уважаемый. У нас есть один мечтатель, диковинный
мужичок на велосипеде, он утверждает, что небо можно покорить в
ближайшие сто лет. У него даже есть цельнометаллическая модель. Правда,
народ его держит за дурачка, но он и в самом деле чумной мужик, жить
спокойно не дает ни себе, ни близким. У него там, кажется, жена на себя
руки наложила, а может быть, и не жена. Да, кажется, сын, ну в общем,
не важно - родственник какой-то позора не выдержал.
Имярек устало взглянул на Бошку. Зачем он крутит: кажется,
кажется. Ведь он точно знает, знает наверняка, кто, когда и где, но
темнит.
-Я хочу поговорить с этим человеком диковинным, - попросил Имярек.
-Понимаю, понимаю, но ты же знаешь, пока нельзя. Пока не
выздоровеешь, никак нельзя. Нет, нет, и не проси, ты же знаешь, это не
мое решение. Решения, принятые коллегиально, - подражая Имяреку,
декламирует Бошка, - являются законом для всех. Ты не исключение.
-Ну хорошо, хорошо, - Имярек скривился, как от боли. - Читай
дальше.
-"Да, народу нужно дать небо, ибо от этого перевернется и сама
земля, и жизнь на этой земле станет справедливой, а люди гордыми."
Бошка постепенно увлекается чтением. Кажется, все писал он сам,
так ему нравятся карандашные записи на листочках в клетку. Имярек,
воспользовавшись невнимательностью Бошки, незаметно берет со стола
бронзовую статуэтку и слегка привстает. Теперь он уже видит не только
его профиль, но и тоненький плешивый серпик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163