Некогда основатели
Северной Заставы, отчаянные прожектеры и авантюристы, закладывая его на
безлюдных морских берегах, уплатили немало серебра и золота иноземным
архитекторам, требуя от них немедленных и точнейших схем будущего
чудо-города. И такие проекты действительно были составлены, но в жизнь
так и не воплотились. Причиной тому послужил неудачный выбор места, с
холодным мокрым климатом и хлипким ненадежным грунтом. Строительство
вскоре после его начала зачахло. Фактически удалось застроить лишь
центральную площадь, с одной стороны - трехэтажным дворцом в
итальянском стиле, а с другой - полукруглым государственным домом.
Множество же других дворцов, соборов и храмов так и остались в виде
утонченных гравюр и эстампов висеть на стенах многочисленных залов и
коридоров дворца памятником древней мечты основателей Северной Заставы.
Остальная часть города была захвачена мелкой буржуазией и
ремесленниками и застраивалась единолично, без генерального плана, а
потому бестолково. Но горожане не подозревали об этом, поскольку вход
во дворец был строго ограничен, и большинство из них не могло видеть
блестящие проекты и сравнивать их с окружающим хаосом. После революции,
однако, дворец был превращен в музей, и жители смогли убедиться воочию,
насколько их обокрали.
В последние годы городишко ожил. В нем появился новенький
микрорайончик с панельными пятиэтажками, а на правом берегу речки
Темной началось какое-то гигантское строительство. За одно лето
экскаваторы и грейдеры разрыли глубокий котлован, на дне которого
соорудили пять железобетонных кубов, зарыли все это, а через год
оттуда, из котлована, выросла стометровая ферма, по ночам мерцающая
красными огнями. Объект строился военными, и жители лишь терялись в
догадках насчет будущей судьбы своего города. Даже местное начальство
было в замешательстве. Вот уже который год оно настаивало на возведении
в городке ретронслятора телевизионных програм с целью полного охвата
населения последними идеями центрального руководства. Но, по-видимому,
в центре недооценивали значение Северной Заставы для исторических судеб
государства и всячески отмалчивались. Когда же началась стройка за
рекой, руководство Северной отправило в центр благодарственную
телеграмму со словами: "Строительство телецентра встретили энтузиазмом
тчк Население едином порыве ждет указаний поддержке строительства
людьми материалами". Из центра ответа не последовало, но через
некоторое время приехал уполномоченный и устно предупредил местных
руководителей об ответственности за распространение ложной информации и
разглашение государственной тайны. В результате такой гласности по
Северной поползли всякие невероятные слухи. Одни запросто считали, что
рядом с городом сооружается подземный аэродром, другие склонялись в
пользу секретного оборонного завода, третьи справедливо возражали, мол,
кто же будет метить стратегический военный объект стометровой вышкой, и
пологали целью затеянного мероприятия плодоовощную базу областного
значения. Что же касается военных на стройке, то это объяснили
невозможностью опереться на малочисленную местную рабочую силу.
Илья Ильич Пригожин, мечтатель и просветитель, имел свое
собственное мнение по поводу грандиозной стройки. Впрочем, подавляющее
число жителей Северной, включая и его единственную дочь Соню, всерьез
его точку зрения не принимали. Соня, например, часто говорила: "Милый,
милый папочка, ты неисправимый фантазер. Ну подумай сам, какой здесь
может быть космодром?" Первое время они много спорили по этому поводу,
даже часто ругались. Позже, когда стройка подошла к концу, а никаких
атрибутов космодрома не появилось, Соня перестала насмехаться над
отцом, да и вообще приставать к нему по этому поводу. Илья Ильич
отметил ее душевное благородство и сделал вид, будто изменил мнение.
Да, последнее время Соня все реже и реже заговаривала с отцом. Но
была у этого еще одна причина, внезапно выяснившаяся накануне вечером.
Соня пришла домой взволнованная и почему-то чуть-чуть бледная. С порога
бросилась к отцу, обхватила легкими руками шею родного человека и
шепнула на ухо: "Папа, я влюбилась." "Что же, вполне естественно, -
ответил отец, поглаживая свое чадо за ушком. - Тебе уже двадцать пять".
Любовь далась Соне очень непросто. Девочка, рано потерявшая маму,
оказалась под единоличным влиянием доброго интеллигентного человека,
который и послужил ей прообразом воображаемого героя. Естественно,
нужны многие годы, чтобы встретить хоть нечто похожее или по крайней
мере отдаленно напоминающее идеал. Смышленая от природы и к тому же
начитаная, в юные школьные годы она чувствовала себя старше своих
взбалмошнных одноклассников и с некоторой высокомерной улыбкой
наблюдала, как те, не умея плавать, бесстрашно бросаются в бездонное
море интимных отношений. В таких условиях обычно внимание сердца
переключается на школьного учителя, какого-нибудь преподавателя физики,
математики или литературы. Но беда была в том, что все эти предметы во
второй средней школе Северной Заставы читал один и тот же человек -
Илья Ильич Пригожин.
Постепенно Соня поняла, что она не сможет найти свое счастье в
затхлом провинциальном городишке. Мечты переносили ее в большой светлый
город с высокими домами, с широкими проспектами и бульварами, в город,
населенный умными и мечтательными людьми наподобие ее отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163