Было даже интересно узнавать, что та травка
помогает от жара, та останавливает кровь... Бабушка моя занималась
акушерством. Так что я,- закончил Керис с легкой улыбкой,- перед тем,
как стать послушником, тоже кое-чему подучился полезному! смогу выпра-
вить вывих или наложить шину!

И послушник замолчал, погрузившись в воспоминания. Стало по-
нятно, что вызвало их к жизни - запах распаренных трав и крови. Затем
он резко встряхнул головой, точно стремясь избавиться от наваждения.
Но тут он вспомнил другое - тот вечер с Пеллой возле амбара, ее руки,
запах ее волос... Керису было жалко эту девушку, которая ждала совсем
нежеланного ребенка. В последний день, когда они вернулись от развалин
цитадели Сураклина и готовились выступить к острову Тилратин, Керис
делал все, чтобы только случайно не остаться наедине с Пеллицидой.

Впрочем, девушка не искала его общества. Она прекрасно его по-
нимала.

Большую часть своей сознательной жизни Керис провел в беспрес-
танных тренировках, во время которых его учили не только рубить и ко-
лоть мечом, но и думать чересчур много. Но теперь жизнь волей-неволей
заставляла его задумываться. За последние два месяца произошли собы-
тия, которые навечно разрушили его прежний образ жизни. Раньше все бы-
ло понятно: вот цель, к ней нужно стремиться. Особенно характерно это
было тогда, когда он преследовал Антрига в Пустоте. Ни в коем случае
нельзя было упускать его из поля зрения, чтобы не остаться навеки в
бесконечном пространстве Космоса. Оказывается, не всегда нужно смот-
реть в упор на то, что волнует тебя больше всего в этот момент. Керис
понял это тогда, когда усилием воли заставлял себя избегать взгляда
Пеллициды. Проявлять слабость было никак нельзя. И Пелла тоже знала
это - она ведь и была так воспитана.

Теперь же цель была одна, и ни в коем случае нельзя было сво-
рачивать с намеченного пути. Нельзя было думать даже по типу "а что
было бы, если...", нужно было смотреть вперед. Раньше это было проще,
но сейчас... Сейчас Керис глядел на многие вещи по-иному, чем хотя бы
месяца три назад. Невольно мысли Кериса вновь и вновь возвращались к
Пелле. Нет, что за наваждение! Ведь она - принцесса, жена Фароса и
мать его ребенка. А что он, Керис! Уже пропащий человек - нарушил дан-
ную Совету клятву верности, да и дал провести себя этому Сураклину...
Он же бесполезный человек! Но теперь нужно было довести до конца свою
главную задачу - отомстить Темному Волшебнику, отомстить ему даже це-
ной своей собственной жизни. Ведь он все равно оставался послушником,
а что может быть лучше для послушника, для воина, чем смерть на поле
битвы?

Но с некоторых пор он стал чувствовать не только решимость и
готовность отдать жизнь в схватке с врагом, но и разные доселе вовсе
незнакомые чувства.

Одно из этих чувств он осознал - это было чувство дружбы, ко-
торое отличалось от чувства войсковой дружбы, чувства локтя, которое
культивировалось в послушниках в школе воспитателями. Он понял, что у
него действительно есть общие интересы с этой странной девушкой Джоан-
ной, которая призналась, что и сама годами ни с кем не водила дружбы,
кроме невиданных машин под названием компьютеры. Потом было еще одно
чувство - чувство наслаждения жизнью. И пусть оно возникло впервые зи-
мой, когда природа, наоборот, умирает, пусть даже впереди его самого
ждала смерть, но он никогда раньше не ощущал этого! Как-то внезапно он
понял, что ему интересно совсем иными глазами смотреть на улетающих по
осени в теплые края гусей, на колышущиеся под ветром камыши на озере,
приятно гладить доверчиво прижимавшуюся к его широкой груди болонку
Пеллы. Ему нравилось стоять и слушать игру принцессы на клавесине. Все
это было в новинку, и было приятно осознавать себя как бы родившимся
заново. А может быть, так оно и было?

Всю свою предыдущую жизнь он смотрел на вещи через призму
клятвы верности Совету Кудесников. Инструкторы в школе крепко умели
вколачивать в головы своим питомцам, что смелого воина в жизни должны
волновать по-настоящему только две вещи: оборона и нападение. Не боль-
ше и не меньше. Раньше ему не приходило в голову, выбегая на зарядку,
посмотреть на солнечный восход, а ложась спать - на мерцающие в небе
звезды.

Но Керис тоже осознавал, перед лицом какой беды все они оказа-
лись. И, как назло, эти новые чувства! Ни в коем случае нельзя позво-
лить себе размягчаться! Ведь ему все равно не суждено жениться на суп-
руге накрашенного и надушенного садиста!

Иногда, глядя в глаза Антрига, Керис понимал, что Виндроуз до-
гадывался обо всех его чувствах. И послушник в эти минуты отчаянно не-
навидел кудесника за его проницательность, хотя старался не показывать
этого и не казаться несдержанным мальчишкой. Но, впрочем, осознавать
все это было чертовски неприятно. Но зато Керис обладал железным тер-
пением, и это здорово ему помогало.

Ко всем же этим человеческим чувствам примешивалось еще и вол-
шебство. Керису было неприятно, что волшебная энергия вытекает из не-
го. Ведь она могла пригодиться для решающей схватки с Сураклином!

Впрочем, Керису пока не оставалось делать ничего, кроме как
прилежно изображать из себя студента-медика. Благо, что тут был Ант-
риг, от которого можно было чему-то подучиться. Еще в школе послушни-
ков он получил некоторое представление о характере ранений и переломов
костей. Конечно, настоящий воин должен уметь исцелять себя по мере
сил, чтобы как можно скорее встать в строй и снова быть готовым бро-
ситься в бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121