После праздника я вернулся в Батон-Руж, а она осталась в Новом Орлеане. По-
видимому, у нее было там очень много дел.

СТИВ ДЖЕКСОН

По окончании сессии я вернулся в Новый Орлеан. Теперь я был в восьмидесят
и двух милях от нее, достаточно далеко для того, чтобы не обманывать себя,
уверяя, что она мне совершенно безразлична. В Батон-Руже растаял тот лед,
в который я погрузил себя. Я вынужден был снова признать, что она существу
ет.
Я много работал и опять начал приходить в то состояние, когда все, кроме ра
боты, меня мало волновало. Земной шар вращался, лето сменилось осенью, и то
лько в Новом Орлеане эта перемена прошла незаметно. Октябрь оказался все
го на несколько градусов прохладней июля, и ноябрь почти таким же.

* * *

Я проснулся оттого, что солнце мне било прямо в лицо. Я сел и посмотрел на д
вор, где солнечные лучи самыми немыслимыми узорами позолотили старинны
е, все в трещинах, серые камни. Я встал и допивал вторую чашку кофе, с любопы
тством просматривая воскресную газету, когда зазвонил телефон. Я поднял
трубку.
Ц Слушаю!
Ц Привет, Стив!
Чей это голос? И не успел я подумать, как уже знал ответ. У меня засосало под
ложечкой, руки похолодели, минуту я помедлил, желая удостовериться, что у
меня не пропал голос.
Ц Здравствуй, Ада!
Секунд семь-восемь трубка молчала.
Ц Стив! Ц Голос ее был напряженным, отчего мне почему-то стало приятно.
Ц Как поживаешь? Ц Напряженность усиливалась банальностью, и мне стал
о еще легче.
Она предложила встретиться, я согласился, в ту же секунду сдав те позиции,
которые так тщательно отстаивал в течение двух лет.

* * *

Дом был далеко, на Сент-Чарлз-авеню, за Тьюлейнским университетом и колле
джем Софи Ньюкомб, но когда я добрался до него, то ошибиться было невозмож
но: белый, массивный, в колониальном стиле, с дорическими колоннами, с газо
ном впереди, напоминающий Версаль. Именно такой дом она должна была выбр
ать, он как раз в традициях столь ненавистного и вместе с тем столь желанн
ого аристократического Нового Орлеана.
Я въехал в ворота, остановился возле двухместной стоянки для машин и поз
вонил в дверь. Ада сама открыла мне.
Ц Здравствуй, Стив.
Ц Здравствуй.
Я посмотрел на нее Ц портрет, окаймленный дверной рамой: ярко-синяя юбка
, узкая в талии, шелковая белая блузка с пышными длинными рукавами, гладко
е, белого мрамора лицо, красные губы и серые глаза и гладкая прическа с про
бором посередине и узлом на шее.
Она улыбнулась не то грустно, не то просительно и протянула мне руку.
Ц Спасибо, что пришел.
Ц Ну, это не так уж трудно, Ц ответил я.
С минуту она смотрела мне в глаза, а потом отвернулась. Я попытался, сделав
последнее над собой усилие, отступить, призвать на помощь горечь, котора
я с того дня на острове была моим постоянным спутником. Ничего из этого не
вышло; я сдался в ту секунду, когда позвонил в дверь, и мы оба это понимали. Я
еще не знал, что придет на смену горечи, но она исчезла.
Ада кивнула в сторону машины, стоящей на аллее. Это был тот самый "кадиллак
", на котором они ехали на церемонию инаугурации.
Мы направились к нему.
Ц Можно, я сяду за руль? Ц спросила она. Ц Мне что-то хочется править сам
ой.
Мотор стонал, когда мы, выехав на широкую с двусторонним движением Сент-Ч
арлз-авеню, помчались по мощенным серым камнем улицам, догоняя и перегон
яя другие машины. Я смотрел, как убегают назад дома, на желтый туман, навис
ающий над темной мостовой, но больше всего я смотрел на Аду.
Она сидела за рулем и, казалось, была целиком поглощена этим занятием. Но э
то только казалось. Я видел, что мысли ее были заняты совсем иным.
"Кадиллак" свернул на Ли Сэркл, мимо бородатого старика на коне, пронесся п
о узким переулкам центра Нового Орлеана, лавируя в потоке машин, промчал
ся мимо бетонной громады Благотворительного госпиталя, замедлив ход, то
лько чтобы пропустить ревущую машину "скорой помощи", и с Тьюлейн-авеню на
конец вырвался на шоссе.
Домов становилось все меньше, город постепенно отступил, и через несколь
ко минут мы уже мчались по берегу Мексиканского залива. Вода была по-зимн
ему зеленой под желтыми лучами декабрьского солнца. Легкий ветерок чуть
рябил ее, вздымая легкую волну, но подальше от берега роились белые бараш
ки. По сравнению с коричневой полосой песчаного пляжа извилистая лента с
ерого шоссе, уходя в бесконечность золотистой дымки легкого тумана, каза
лась узкой-узкой.
Я посмотрел на Аду. Она по-прежнему напряженно вглядывалась в даль. Лицо е
е почти не изменилось, но сосредоточенность за рулем что-то в нем успокои
ла, самые мрачные мысли сгорели в пламени скорости.
Мы мчались в золотистом мареве уже около часа. Пригороды Нового Орлеана
остались далеко позади. Ада то и дело посматривала по сторонам шоссе, и я о
блегченно вздохнул, заметив, что она сбросила скорость. Вскоре машина св
ернула на присыпанный гравием проселок, проложенный в бурой траве, перев
алила через дюну и остановилась на широкой коричневой равнине, что выход
ила прямо на зеленый залив.
Мы сидели молча. Всего одно-два слова было сказано за всю дорогу от Нового
Орлеана. Молча мы смотрели на мир, открытый до горизонта: на зеленое море,
бледно-голубое небо, белые пушистые облака и оранжевый шар солнца, уже ка
тящийся к западу. Я слышал равномерное дыхание набегавшего на песок приб
оя и резкие крики чаек, темными жесткокрылыми силуэтами парящих над водо
й.
Ц Спасибо, что ты поехал, Стив. Ц Ада не повернулась, она смотрела сквозь
ветровое стекло куда-то вдаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129