"Любит обижать других".
А рядом уточнил: "Не его вина".
Но я не был уверен в полной справедливости своего вывода, а потому постав
ил вопросительный знак в скобках.
Затем я написал: "Убил женщину".
И задумался. Тут сомнений не было: я виноват. Я мог и не убивать ее. Потому ря
дом я отметил: "Его вина".
Я убил женщину, рассуждал я, чтобы завладеть Адой, мне так хотелось ее, что
я был готов на все и не мог с собой справиться. Но, подумав еще немного, я пос
тавил вопросительный знак и рядом со вторым заключением.
Затем я написал: "Избивал людей". И тут же решительно рассудил: "Его вина".
Но вспомнил, что, размышляя над словами "Любит обижать других людей", засом
невался в их справедливости, значит, и здесь место вопросительному знаку
.
Затем я написал: "Убил Аду".
Убил я ее, разумеется, случайно. Она погибла только из-за того, что помешал
а мне убить Стива Джексона. Случайно все обернулось не так, как было задум
ано. Значит, мое намерение убить Стива Джексона было тоже ошибочным. Я не д
олжен был покушаться на его жизнь, если хотел остаться в живых. Но мне не п
ришлось бы и делать этого, если бы я не убил ту женщину. И женщину не пришло
сь бы ликвидировать, если бы я не пылал такой страстью к Аде. И Аде, в свою оч
ередь, не понадобилось бы прикончить эту женщину, если бы та ее не шантажи
ровала. А женщина не стала бы шантажировать Аду, не будь Ада задолго до это
го высокого класса шлюхой. Но и она не стала бы ею, если бы ей не пришлось за
воевывать место под солнцем.
Я чуть не запутался в своих рассуждениях.
Поэтому рядом со словами "Убил Аду" я написал "Его вина" и поставил большой
вопросительный знак. А немного подумав, зачеркнул те вопросительные зна
ки, которые относились к слову "убил".
Зачем обманывать самого себя?
Когда собираешься совершить убийство или какое-нибудь другое преступл
ение, ты должен прежде всего сказать себе "да". И я произнес это "да". А когда п
роизнес, оставалось только вонзить нож и спустить курок.
Поэтому я должен нести ответственность за оба эти убийства.
И как только я с этим согласился, сказав себе: "Да, это сделал я, только я оди
н", мне сразу стало лучше.
Я почувствовал... облегчение. Незачем было снова объясняться с самим собо
й, я это совершил, ответ несу я, и все.
Тем не менее как в причине всего этого, так и в следствии еще оставались во
просительные знаки.
Все перепуталось. И что ты натворил, и что тебе причинили. И твои собственн
ые действия, и какая-то доля удачи. То, что зависело от тебя, и то, что от тебя
не зависело.
Я только отчасти виноват в том, за что мне суждено сесть на электрический
стул.
Поскольку я согласился принять на себя ответственность за свое "да", знач
ит, имею право сказать: "Я виноват только отчасти".
Потребовалась вся моя жизнь, чтобы это понять.
Осталось сделать еще одно. Я написал две строчки на листе бумаги: "Удостов
еряю, что один несу ответственность за смерть Бланш..." Я остановился. "Черт
побери, как ее фамилия?" Вспомнил: "Джеймисон". И подписался: "Роберт Янси".
Я вложил листок в конверт, заклеил его и написал: "Вскрыть после смерти Роб
ерта Янси".
Итак, итог подведен. Я чувствовал себя бухгалтером, у которого к приходу р
евизора все цифры сошлись. Или банкротом, который со стопроцентной точно
стью изложил на бумаге все, что требуется для суда по делам о несостоятел
ьности. Мир сфокусировался; он стал более реальным, чем прежде.

* * *

Джордж Джонсон, который сидел в соседней камере за убийство полицейског
о, был воплощением того, что я всю жизнь презирал. Его уволили из армии за "п
лохое поведение", а точнее, за дезертирство как раз в ту пору, когда я в чине
подполковника командовал пехотным батальоном. По профессии он был мелк
им бандитом и, отстреливаясь во время ограбления продовольственного ма
газина в северной стороне Батон-Ружа, убил офицера полиции, отца двух дет
ей. Раньше я сказал бы про него: "Электрический стул Ц слишком легкое нака
зание для такой сволочи. Его надо либо не торопясь повесить, либо сжечь на
медленном огне".
Теперь же я понимал, что между нами нет разницы. Через решетчатую перегор
одку, разделяющую наши камеры, мы с ним играли в кункен, и нравился он мне, п
ожалуй, больше, чем кто-либо другой. Неплохой он был малый, просто ему не ве
зло всю жизнь.
Разумеется, и он произнес "да", когда спустил курок, да и до этого не раз сказ
ал "да", поэтому-то, наверное, он и был мне больше всех по душе. Не из-за того, ч
то ему причиняли беды, а из-за того, что сам причинял беду другим и не отказ
ывался от ответственности.
Ц Не надо было так поступать, Ц не раз говорил он мне. Ц Теперь я это пон
имаю. Я не жалею, что занимался грабежом. Принимая во внимание все обстоят
ельства, не знаю, как бы я существовал, если бы время от времени не очищал к
ассу, но стрелять было незачем, не надо было его убивать. Тут я виноват. Кро
ме себя, мне некого винить. Зачем только я это сделал? Я сам себя ненавижу.

Ц А я жалею, Ц сказал я, Ц что убил старуху, хотя она занималась шантажо
м и поставляла проституток.
Когда мне отсрочили казнь, я предложил ему:
Ц Послушай, Джордж, давай мои адвокаты поработают на тебя. Они если и не с
умеют отменить приговор, то уж во всяком случае найдут способ его отсроч
ить. А платить им буду я.
Ц Не надо, Боб. Большое тебе, конечно, спасибо, но не надо.
Я уж и забыл, когда меня называли Бобом.
Ц Брось, Ц сказал я. Ц Денег у меня много. Давай их наймем. Они будут откл
адывать и откладывать.
Ц Уж откладывали, Боб. Я устал ждать. Лучше покончить с этим раз и навсегд
а.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129