Вы ведь с Фаона?
Берх подтвердил. Вэндж и Зимин считали, что он является экспертом фаонского отделения АККО.
– Я плохо знаю местность, боюсь снова неудачно сесть, – признался Берх.
– Ерунда, – успокоил его Вэндж, – малый планетолет может сесть где угодно, кроме, разумеется, дна Улыбки…
– На планетолете я туда не полезу.
– Значит, все-таки решили искать в разломе? – спросил Вэндж.
– Пока других вариантов я не вижу.
Спускаться в разлом или нет, Берх еще окончательно не решил. Спасатели, работавшие на Плероме сразу после исчезновения Сторма, уже пытались что-то подобное предпринять. Но то ли у них ничего не вышло, то ли они все-таки спустились, но тела не нашли, – этого Берху никто так и не смог толком объяснить.
– А сами-то вы что думаете? – спросил он. Поскольку вопрос не был адресован кому-то персонально, то и ответа ему пришлось ждать довольно долго.
– Вариант, при котором Сторм упал в разлом, выглядит наиболее убедительным, – нехотя ответил Вэндж. Зимин в знак согласия кивнул.
– Но вы все же не уверены, – уточнил Берх.
– Несмотря на то что это я взял Сторма на Плером, он остался для меня в некотором роде загадкой. Мы до сих пор не можем понять, зачем он пошел к разлому. Если бы мы смогли это понять, то и в падение в разлом тоже можно поверить.
Насчет того, зачем Сторм пошел к разлому, у Верха не было никакой собственной идеи. Но он не верил в то, что ни Зимин, ни Вэндж не знают причин, побудивших Сторма в одиночку, пешком отправиться за три киломегра от станции. Без сомнения, они все знают и теперь просто хотят снять с себя вину за его гибель. Ведь если Сторм действовал по приказу Вэнджа, то именно на него падает вся ответственность за смерть астронавта.
Когда они уже заканчивали завтракать, Берх вспомнил про кошку.
– А я и не знал, что у вас живет кошка. Честно говоря, я их недолюбливаю…
– Нет у нас никакой кошки, – уверенно ответил Зимин и с недоумением посмотрел сначала на Верха, потом на Вэнджа. Затем, как бы смутившись, быстро встал и вышел из столовой. Проходя за спиной у Верха, он пробормотал:
– А вы слыхали, что Нансэн убил кошку Шредингера?
Даже предыдущей фразы Зимина было достаточно, чтобы Берх почувствовал себя полным идиотом. В голове у него царило некоторое смятение – ну не приснилась же ему эта чертова кошка. Или он, как с ботинками, что-то напутал. "Разыгрывают! " – подумал он. Наверное, он слишком громко это подумал, потому что Вэндж сказал:
– Зимин вас не разыгрывает. Просто у нас не кошка, а кот. Вы уж его извините.
«Один-один», – подумал Берх, но ни кота, ни Зимина не извинил.
– Как его зовут?
– Кого, кота?
– Ну не Зимина же…
– Варвар.
– Как? Варвар?
– Ну да, так и зовут – Варвар. Вы только прислушайтесь, как он мурлычет, и сами поймете, что по-другому его никак не назвать.
– Мурлычет не по-нашему?
– Что вы! Даже не по-кошачьи! – воскликнул Вэндж.
– А при чем тут Нансэн? – Берх решил выяснить все до конца. – Еще одна шутка?
– И да и нет. Жил когда-то такой японский мудрец – Нансэн – известный кошкофоб. Он прославился тем, что однажды собственноручно зарезал котенка. В оправдание Нансэну нужно сказать, что ситуация и впрямь была неоднозначная. Монахи нашли котенка – белого, пушистого, очень симпатичного. Его красота и грация так пленили бедных монахов, что они позабыли о своем возвышенном предназначении и принялись спорить, кому должен достаться котенок. Иансэн был у них вроде как за старшего и, дабы вернуть монахов на путь истины, убил котенка. Потом, много позже, Нансэн пришел в гости к Шредингеру. А у того была кошка – ну та, которая ни жива ни мертва. Кошка сидела в ящике, а Шредингер загадывал публике одну и ту же загадку – жива ли кошка в данный момент или нет? Спросил он об этом и Нансэна. Нансэн поступил, по сути, здраво. Своим самурайским мечом он устроил коллапс волновой функции, то есть попросту рассек ящик, где сидела кошка. Пострадал не только ящик, но и кошка. Однако ценою ее жизни философский пафос был достигнут и здесь.
– И какой же?
– Весьма глубокий. Нансэн хотел этим сказать, что малым большого не проверить.
– Если вы говорите о том Нансэне, о котором знаю я, то он никак не мог прийти в гости к Шредингеру. Нансэн жил лет этак за тысячу до Шредингера, если не больше.
– Вы серьезно? Значит, это Шредингер пришел в гости к Нансэну… Если вы уже закончили, – продолжил Вэндж, имея в виду завтрак, – то пойдемте в ангар – малый планетолет сейчас там. Надеюсь, с управлением вы справитесь. Вы уже летали на таких?
Вопрос был странный, поскольку Берх пока еще не видел самого планетолета, но тем не менее он ответил:
– Думаю, что да, – хотя в тот момент он думал совсем о другом. Басню про Нансэна он на свой счет не принял.
Тектонический разлом Улыбка Явао ничем не выделяется среди десятков других разломов, избороздивших поверхность Плерома. Это просто большая трещина в земле. От нее идут многочисленные трещины помельче, а от них, в свою очередь, – еще более мелкие трещины. Берх ввел в 288 автопилот координаты того места, где система конт-роля потеряла Сторма. Если целью Сторма был разлом, то шел он к нему не по кратчайшему пути. Напрямик от станции до разлома было примерно два с половиной километра. Но с другой стороны, кратчайший путь не слишком удобен для передвижения пешком – дорогу то и дело преграждали те самые мелкие трещины. Автопилот отказался сажать планетолет туда, куда указывали введенные Берхом координаты, и ему пришлось самостоятельно искать для посадки более безопасное место. Берх старался сесть как можно ближе к месту исчезновения Сторма, поскольку у него не было другого способа осветить этот участок, кроме как воспользовавшись бортовыми прожекторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135