Больше всего Берх боялся, что не сможет выдвинуть лифт. Если бы опора опустилась еще на полметра, то так бы оно и произошло. Но, к счастью, опора больше не опускалась, и лифт удалось выдвинуть если и не полностью, то по крайней мере достаточно для того, чтобы вытащить контейнер. Через полчаса после посадки прибыл планетолет. Из опасения последовать примеру Верха, Вэндж посадил планетолет метрах в ста от корабля, на более твердом участке. Берх подождал, пока астронавты (они оба прилетели помогать Берху) выйдут из планетолета, и только после этого сам покинул корабль. Когда он выбрался, два белых скафандра были уже на полпути к нему.
– Добро пожаловать на Плером, – сказал один из скафандров. Какой именно, Берх не понял, поскольку оба они одновременно помахали ему руками. Голос принадлежал не Вэнджу, и Берх заключил, что поздоровался с ним Зимин.
– Как добрались? – Теперь это был Вэндж.
Берх развел руками и показал на перекосившийся корабль – мол, сами видите. Один из скафандров показал рукой вниз и голосом Зимина произнес:
– Здесь реголит, надо быть осторожнее.
– Кто ж знал, – снова развел руками Берх.
Посовещавшись, Вэндж с Зиминым решили, что легкий планетолет грунт не продавит, затем вернулись к своему аппарату. Они стартовали и сели уже непосредственно рядом с кораблем Верха.
С перегрузкой контейнера они провозились не меньше часа. Пока шла погрузка, Берх несколько раз успел запомнить и снова забыть кто есть кто – скафандры на Вэндже и Зимине были абсолютно одинаковыми. По возвращении на станцию, Вэндж оказался выше Зимина на полголовы и в два раза толще, причем во всех местах. Берху пришло в голову, что спокойный, волевой Вэндж мог бы украсить своим портретом плакат "Все – в астронавты! ", если бы в таком плакате вдруг возникла необходимость. У худощавого Зимина, напротив, лицо было настолько живым и подвижным, а глаза – выразительными, что подчас, озвучивая ту или иную мысль, он ничего существенного к ней не добавлял.
Избавившись от скафандра сразу после шлюзования, Берх заново познакомился с астронавтами и пожал им руки.
– Ну вот мы и дома, – сказал Вэндж, которому станция Плером-11 служила домом в течение последних полутора лет.
– Ужинать будете? – спросил Зимин.
Берх не знал, чего ему больше хочется – есть или спать. Решил, что все-таки спать, и попросил проводить его в каюту. Вэндж предложил любую из двадцати трех пустующих кают. Всего их было двадцать пять – двадцать для экипажа и пять – для гостей.
– Покажите мне ту, что занимал Сторм, – неожиданно попросил его Берх.
Вэндж с Зиминым удивленно переглянулись. С того момента, как им пришлось отправиться на помощь Берху, они ни разу не вспомнили, с какой миссией он к ним пожаловал.
– Как вам будет угодно, – сухо ответил Вэндж, – пойдемте, я провожу вас…
Станция Плером-11 была большой, даже слишком большой для трех человек. При желании, в ней могло разместиться человек сто. Дело в том, что по мере истощения ресурса станции, ее не модернизировали, а достраивали. В результате Плером-11 представляла собой полдюжины пристыкованных друг к другу модулей, один больше и новее другого. Строили их так. Рядом со старым модулем вырывали котлован. В котлован помещали новый модуль, затем его засыпали породой, извлеченной из котлована. После этого часть скалистой гряды, что находится позади станции, взрывали, и образовавшаяся от взрыва каменная лавина засыпала новый модуль еще больше. Поэтому метеориты не представляли для станции никакой угрозы. Первые четыре модуля были блокированы и законсервированы, системы жизнеобеспечения работали только в пятом и шестом модулях. Те двадцать три каюты, о которых говорил Вэндж, как и те две, что занимали они с Зиминым, находились в последнем, шестом модуле. В этот день осмотреть верхний уровень шестого модуля Берху так и не удалось: выйдя из отсека, отделявшего шлюзовую камеру от остальных помещений верхнего уровня, они свернули, затем по ажурному, пружинящему трапу сошли на средний уровень (всего уровней было три). Жилые отсеки станции – каюты экипажа, столовая, санитарные и медицинские боксы – занимали весь средний уровень. Чтобы выиграть пространство для индивидуальных кают, коридор пришлось сузить так, что два Вэнджа едва ли смогли бы в нем разойтись.
– Там остались его вещи, – сказал Вэндж, указывая на дверь с номером четыре.
– Ничего страшного, – ответил Берх, – потом, если нужно, я переберусь в другую каюту.
– Как знаете, – пожал плечами Вэндж, – завтрак у нас в восемь.
Он показал Берху, как пользоваться местной душевой камерой, и, пожелав на прощание спокойной ночи, оставил его одного.
Берх стоял в дверях и решал, что ему теперь делать: сон, еще десять минут назад буквально валивший его с ног, куда-то вдруг исчез. Стоило ли так сразу напоминать им о Сторме, размышлял Берх. Услышав имя исчезнувшего астронавта, они тотчас замкнулись, и теперь налаживать контакт станет труднее. С другой стороны, ему было интересно проследить за их реакцией – вряд ли они ожидали, что он займет каюту погибшего астронавта. Беря пример с Ларсона, Берх всегда считал себя тонким психологом.
По местному времени было далеко за полночь. Берх взглянул на часы и понял, что не спал двадцать семь часов. Потому и промахнулся при посадке. Напрасно он не доверил управление автоматике, теперь выглядит в глазах астронавтов полным кретином, да в придачу чуть не угробил корабль, – продолжал он размышлять, осматривая каюту. Спать ему расхотелось, зато захотелось есть. «Ничего, до утра доживу как-нибудь», – решил Берх и достал комлог, чтобы еще раз пробежать глазами имевшиеся в его распоряжении сведения о Греге Сторме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135