Не очень-то вежливо говорить о присутствующем коллеге «с ним». Он продолжал:
– Существование гомоидов как таковых я не считаю вполне доказанным…
Чем, интересно, отличается просто «существование» от «существования как такового». Не забыть бы потом у него спросить, размышлял я.
– … возможно, твои так называемые гомоиды или гномы – это просто люди, но с измененным генетическим аппаратом. И те отклонения, о которых ты говорил, не более чем обыкновенные психические расстройства, вызванные изменением генома. Я возразил:
– Но заметь, у гомоидов именно те психические расстройства, что предсказываются теорией.
– Не знаю, не знаю… С теорией я знаком пока только с твоих слов. А ты, в свою очередь, со слов Абметова. Так должен ли я ему верить?
Возражение Ларсона звучало на редкость здраво.
– Хорошо, пусть так… Но не думаю, что дело только в простом дефекте генома, как у больных синдромом Дауна, например. Изменения в психике – это лишь одно из следствий, побочный эффект, так сказать. Я не вижу смысла спорить сейчас о том, чем именно гомоиды отличаются от людей. Для выяснения наших с ними отличий нам нужно поймать – живым или мертвым – хотя бы одного. Но гомоиды идут на все, лишь бы их тела не были обнаружены. Вспомните, как выкрали тело Джека Брауна. На тех вещах, что я вам передал, вы обнаружили какие-нибудь следы?
Пока Татьяна собирала вещи, я успел обыскать и номер Бланцетти, и номер Шварца. Ничего интересного я не нашел – в номерах были только те обычные предметы, которыми люди пользуются в дороге, и еще немного одежды.
– Нет, не обнаружил. Все предметы, незадолго до того, как ты мне их передал, были обработаны дезополимерадом, так что все высшие кислоты разложились, – удрученно объяснил Ларсон.
– Вот видите! – воскликнул я. – Бланцетти нарочно это сделала, будто знала, что назад в отель ей уже не вернуться. Если бы она не была гомоидом, то зачем ей уничтожать свои следы таким способом?
Ларсон возразил:
– Ерунда. Ты сам сказал, что Бланцетти не собиралась совершать самоубийство. Следы уничтожил Абметов – больше некому.
О таком варианте я не подумал.
– Но как он так быстро успел, – недоумевал я, – у меня на каждый замок по полчаса ушло. Это при том, что я использовал специальный сканер!
– Выходит, твой Абметов еще и взломщик первоклассный, – поддержал Ларсона Шеф. – Но в целом ты, Федор, прав – гомоиды за собой на редкость тщательно убирают. После Джека Брауна ведь тоже ничего стоящего не нашли. Но ты же общался с Бланцетти! Чго она собой представляла? Ну хоть что-то ты должен был заметить. Может, гомоиды едят не так, ходят не так, спят, в конце концов, не так, как люди?
– Как она спит, я не видел – случай не представился. Ест, как все нормальные люди. Ходит… Ее походка мне показалась немного неуклюжей, но это понятно – ведь она была мужчиной, вернее, у нее было тело мужчины.
– Не надо понимать меня так буквально, – прервал меня Шеф, – как она ходит, в конце концов, не так уж и важно. Я говорю о существенных отличиях, таких, например, как… не знаю… любые… – Он развел руками.
– Я думаю, внутреннее строение тела у них вполне человеческое, за исключением мозга, разумеется. Про их мозг ничего сказать не могу, может, Франкенберг какие-то синапсы попереставлял – не знаю. Но я почему-то верю в то, что гомоиды не мутанты и не биороботы, они… в общем, они другие. По другой модели скроены. А модели эти всем давно известны, надо только их тщательно проанализировать.
– Конкретные предложения у тебя есть? – снова обратился Шеф к Ларсону.
– Разумеется, я все, как выразился Федор, проанализирую. Но нельзя исключать и то, что мы имеем дело с какой-то мистификацией. Непонятно только, зачем Франкенбергу нас мистифицировать. Если для того, чтобы привлечь к себе внимание как к ученому, то почему тогда все окутано такой тайной? Наоборот, ему следовало бы раструбить на весь мир о своем открытии. Но он и его помощники, как и сами гомоиды, предпочитают унести свою тайну в могилу, нежели рассказать о ней кому бы то ни было.
Шеф сделал единственно правильный вывод.
– Нам необходимо найти четвертого гомоида, если он, конечно, существует. Или доказать, что его нет. Вдруг наш Джон Смит прав, и гомоиды действительно представляют опасность для людей? Чтоб больше никаких проколов!
Я подумал, что если Джон Смит прав, то все у нас идет по плану: из четырех созданных Франкенбергом гомоидов двоих-троих уже нет в живых и, таким образом, человечество – в среднем на пять восьмых – вне опасности. Но вслух я произнес нечто иное:
– У меня нет сомнений, что мы разыщем четвертого гомоида. Но должны ли мы противодействовать, если кто-то – не важно кто – попытается его уничтожить, убить, одним словом?
– А почему кто-то должен его убить? – удивился Ларсон.
Спросить бы у Номуры, подумал я.
– Чтобы он не попал к нам в руки, – за меня ответил Шеф. – Безусловно, мы должны препятствовать убийству гомоидов. Если потребуется – мы сами можем это сделать. Но, надеюсь, до такой крайности мы не дойдем. Итак, первое, что предстоит нам с вами сделать, это проследить цепочку Абметов – Шлаффер – Институт антропоморфологии. В этом нам поможет господин Виттенгер, который некоторым уже знаком. – И Шеф покосился на меня.
– А он что, в курсе наших проблем?
Шеф поморщился – мой вопрос прозвучал и в самом деле глупо, и Шеф его проигнорировал. Он продолжил инструктаж:
– Вы, Хью, просмотрите все публикации по всем темам, так или иначе касающимся моделей рефлексиру-ющего разума, искусственного интеллекта и тому подобных вещей. Обратите внимание на авторов – вдруг среди них окажется Абметов, но под другим именем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135