Маленькие ноги, настолько маленькие, что не чувствуют неудобства от завернувшихся языков, могли принадлежать: во-первых, ребенку, что явно несостоятельно, ибо свидетели показывают, что самозванец был нормального роста; во-вторых, неестественно маленькому мужчине — несостоятельно по той же причине, и в-третьих, женщине среднего роста.
Эллери пристукнул рукой по письменному столу.
— Я говорил неоднократно во время расследования на прошлой неделе, что туфли являются важной уликой. Так и получилось. Лейкопластырь на шнурке указывал, что убийца профессионал,
связанный с Голландской мемориальной больницей, а туфли, что это была женщина.
Это было первым признаком, что самозванец не только выдавал себя за другое лицо, но и за лицо другого пола — женщина маскировалась под мужчину. Кто-то вздохнул. Самсон пробормотал:
— Нужны доказательства.
Глаза полицейского комиссара одобрительно блестели. Доктор Минчен смотрел на своего друга, не мигая, как будто он видел его впервые. Инспектор молчал, погруженный в раздумье.Эллери пожал плечами.
— Прежде чем оставить туфли и перейти к другой части дела, следует обратить внимание на отсутствие разницы в высоте их каблуков. Оба каблука изношены приблизительно в равной степени. Если бы это были туфли доктора Жаннэ, один каблук должен был быть значительно сильнее изношен, чем другой. Ведь Жаннэ, как вам известно, тяжело хромал на одну ногу.
Таким образом, туфли не принадлежали Жаннэ, хотя это и не доказательство, что Жаннэ не был убийцей, поскольку он мог специально подбросить в телефонную будку чьи-то туфли с одинаково стоптанными каблуками. Это предположение слишком наду-маннот Одинаковая степень стоптанности каблуков позволила с уверенностью сказать, что доктор Жаннэ был невиновен, то есть кто-то выдал себя за него.
Конечно, мысль, что Жаннэ мог стараться выдать себя за другого человека, приходила в голову не мне одному. Он мог сделать вид, что кто-то другой играл его роль, тогда как он в это время был самим собой в другом месте.
Я с самого начала в это не верил. Подумайте, если Жаннэ сам играл роль самозванца, он бы мог совершить убийство в своей собственной хирургической одежде. В этом случае одежда, найденная нами в телефонной будке, не использовалась Жаннэ. Он мог подбросить ее, чтобы спутать карты. Но как в этом случае быть с лейкопластырем и языками туфель? Ведь эти туфли были, безусловно, кем-то использованы, как я уже доказал. А как насчет укорачивания брюк? Ведь это — вторая важная улика. К ней я вернусь чуть позже.
Предположение, что Жаннэ мог совершить убийство, не маскируясь, несостоятельно. Тогда становится непонятно, почему он не назвал Свенсона, чтобы подтвердить свое алиби? Почему не подчеркнул, что находился в своем кабинете во время преступления? Ведь это как раз то, что он непременно должен был бы сделать. Однако он упорно отказывался раскрывать Свенсона, вполне понимая, что это означало совать голову в петлю подозрения полиции. Нет, его действия и найденная одежда заставили меня отказаться от мысли, что он мог играть роль самозванца.
Теперь об укороченных брюках... Зачем их укоротили? Предположим, Жаннз сам готовил брюки, зная, что не будет их надевать. Как я уже говорил, одежда, бывшая на нем, вполне подходила. Тогда зачем ему потребовалось укорачивать брюки? Может быть, это еще одна уловка, чтобы запутать нас относительно роста убийцы7 Стремление показать, что самозванец был на два дюйма короче, чем на самом деле? Но ведь это ерунда. Убийца знал, что он не сможет нас обмануть насчет своего роста. Ведь в расчет убийцы входило, чтобы его видели во время маскарада, чтобы свидетели могли указать на его рост. Нет, брюки были ушиты сознательно. Их укоротили, потому что они были слишком длинны для убийцы. Я не сомневаюсь, что эти брюки в самом деле надевал убийца, когда разыгрывал роль Жаннз.
Эллери улыбнулся.
— Я, как и раньше, прибегнул к методу классификации. На сей раз получились четыре исчерпывающие группы. Самозванец мог быть: во-первых, мужчиной, связанным с больницей; во-вторых, мужчиной, не связанным с больницей; в-третьих, женщиной, не связанной с больницей; в-четвертых, женщиной, связанной с больницей.
Смотри, как три первые группы быстро отпадают. Самозванец не мог быть мужчиной, связанным с больницей. Каждый мужчина в больнице должен в соответствии со строгими правилами всегда носить на работе белую форменную одежду, включая обязательно белые брюки. Если бы самозванец был мужчиной, связанным с больницей, на нем были бы белые брюки до преступления. Спрашивается, зачем ему снимать эти белые брюки (его размера), надевать белые брюки, найденные нами в телефонной будке (не его размера), и потом совершать преступление? Абсурд. Если такой мужчина хотел выдать себя за Жаннэ, он бы совершил преступление, нося свои собственные форменные брюки, не подбрасывая никаких других. Однако брюки были найдены, и мы доказали, что это не было запутыванием следов. То есть эти брюки на самом деле надевались самозванцем. Но если это так, то напрашивается вывод — самозванец не носил форменных брюк.
Если самозванец не носил форменных брюк, он не мог быть мужчиной, связанным с больницей. То, что требовалось доказать.Далее. Это не мог быть мужчина, не связанный с больницей. Ибо, возвращаясь к рассуждению об использовании лейкопластыря, мы должны отбросить всех людей, не связанных с больницей.
В этой связи можно спросить: а что думать про таких мужчин, как Филипп Моргаус, Гендрик Дурн и головорезы Кадахи? Ведь они не носили форменной одежды больницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60