Труп сейчас в морге, доктор. Мы его только что отправили в подвал.
— Тогда я пошел, — сказал Прутти, направляясь к двери лифта. Вели нажал кнопку, послышался звук поднимающейся кабины.
— Между прочим, инспектор, — сказал Прутти, открывая дверь, — судебный эксперт сейчас лично сам приведет экспертизу. Он не очень доверяет помощнику. — Он засмеялся. Итак, старуха Абби наконец отдала концы. Ну что ж, она не первая и не последняя. Не сидите с грустными лицами!
Он исчез в кабине, и лифт снова загромыхал вниз. Генри Самсон встал и потянулся.
— Я уже совершенно измотан, Квин. Инспектор грустно кивнул.
— А мы, старые олухи, еще ничего не выяснили.
Эллери выудил сигарету из своего кармана и поднял голову: — Я сумел установить кое-что интересное. Пока не могу утверждать, что это полное и исчерпывающее решение. Но опираюсь на вещественные доказательства. Взять хотя бы эти туфли, они проясняют многое...
Рыжий Тимоти Кронин фыркнул:
— Что они проясняют?
— Нет, кое-что есть, — сказал окружной прокурор. — Скажем, можно заключить, что эта одежда первоначально принадлежала человеку на несколько дюймов выше, чем доктор Жаннэ.
— Эллери уже говорил это до вашего прихода, — сухо произнес инспектор, — мы сейчас повсюду начнем проверку, чтобы выяснить, где эта одежда была украдена. Но я могу сразу сказать, что это будет нелегко. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Займитесь этим, Томас. Начинайте с больницы, может быть, нам повезет сразу же!
Вели обсудил план действий с Джонсоном и Флинтом, и они ушли.Эллери курил, глубоко вдыхая дым.
— У этой женщины... — произнес от тихо, — ярко выражен религиозный фанатизм. Что-то в жизни нарушило ее равновесие. Между ней и покойной существовала лютая ненависть. В чем причина?
— Этот Жаннэ... — начал Самсон, гладя свой подбородок. — Неужели у нас недостаточно доказательств, чтобы...
Слова окружного прокурора утонули в шуме. Это возвращался Харпер. Ударом ноги открыл дверь и торжественно вошел, неся в руках громадный бумажный пакет.
— Мальчик возвращается с продовольствием!—прокричал он. — Угощайтесь, ребята. Вот кофе, ветчина, корнишоны и сыр и черт знает что еще.
Все жевали бутерброды и пили кофе молча. Только после того, как дверь снова отворилась и вошел с мрачным видом Прутти, разговор возобновился.
— Ну что, доктор? — спросил Самсон, поднеся бутерброд с ветчиной ко рту.
— Удушена. —Прутти бросил на пол свою сумку и бесцеремонно взял с каталки бутерброд. Откусив, он вздохнул: Черт побери, это было очень простое убийство. Один поворот концов проволоки, и конец старой леди. Жаль, что Жаннэ не пришлось ее оперировать. Очень скверный разрыв желчного пузыря. Да еще она диабетик, как я понял... Нет, первоначальный диагноз был совершенно правильным.
Он продолжал болтать. Разговор был общим. Было высказано немало предположений и догадок.
Поев, инспектор аккуратно вытер платком губы.
— Ну что, — пробормотал он, — нам ничего не осталось, кроме этого Кнейзела. Он, наверное, ждет в коридоре и кипятится подобно остальным. Не возражаешь посмотреть на него, сынок?
Эллери небрежно махнул рукой. Но вдруг он подскочил на стуле:
— У меня идея! Как глупо с моей стороны не обратить на это внимания!
Присутствующие с удивлением переглянулись.
— Поскольку здесь вспомнили нашего австрийского ученого, давайте посмотрим на него. Я всегда интересовался алхимиками.
Эллери побежал к двери операционной:
— Кнейзел! Где тут доктор Кнейзел? — крикнул он.
Доктор Прутти смахнул с колен крошки, сунул палец в свой огромный рот и принялся разыскивать там остатки бутерброда. Что-то сплюнув на пол, он поднял свою черную сумку.
— Я пошел,—объявил он, — всем привет.
Эллери Квин отступил в сторону, пропуская Моритца Кнейзела в предоперационную.Ученый был невысокого роста, коренастый, смуглый, носил маленькую бородку, глаза были мягкими и глубокими, как у женщины. Его руки были покрыты коричневыми точками, испещрены кислотой и ожогами, а халат был изъеден, словно Кнейзел стоял под дождем химических веществ.
Эллери, разглядывал Кнейзела, указал ему на стул. Возникла напряженная пауза.
— Прошу меня извинить, — сказал ученый с небольшим акцентом, выдававшим иностранное происхождение. — Вы, конечно, хотите меня допросить. Я только что услышал в коридоре, что миссис Дурн задушена.
Эллери расслабился и сел.
— Только теперь вы узнали? Миссис Дурн вот уже несколько часов как мертва.
Кнейзел рассеянно ударил себя по щеке.
— Я тут живу как отшельник. В моей лаборатории царит свой отдельный мир.
— Вы, кажется, не ошеломлены этой печальной новостью, доктор?
Глаза Кнейзела расширились от удивления.
— Мы стоим выше мещанского отношения к смерти. В таких случаях мы говорим: мир праху твоему. Но вы, наверное, хотите знать, где и как я провел сегодняшнее утро?
— Да, будьте любезны, расскажите об этом.
— Я пришел в больницу в 7.00, в обычное для меня время, — начал Кнейзел, положив руки на колени. — Переодевшись в раздевалке подвала, я направился в лабораторию, расположенную на первом этаже. Но я уверен, что вы все это уже знаете.
— Ну конечно,—сказал Эллэри.
— Я изнутри закрыл дверь на замок и находился там до тех пор, пока ваши люди не вызвали меня. Я тут же отправился в операционную и по дороге услышал, что миссис Дурн убита.
Он умолк. Эллери продолжал внимательно за ним наблюдать. Через некоторое время Кнейзел продолжил. Его речь была подчеркнуто спокойной.
— Никто меня не беспокоил в это утро. Иными словами, был один в своей лаборатории непрерывно с нескольких минут восьмого до недавнего времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60