— Да, все ужасно! — Минчен казался ошеломленным. — Никто не знает, что делать. Все абсолютно дезорганизовано. Кто бы мог подумать? Люси Прайс? Это невероятно.
— Между прочим, как воспринял новость наш друг, специалист по металлургии Кнейзел?
Врач сделал гримасу.
— Это не человек, а робот. Вместо того, чтобы проявить восторг —-у него теперь более чем достаточно средств для опытов, — он просто продолжает работать, запершись в своей лаборатории.
— Однако, — съязвил Эллери, — я готов держать пари, что Кнейзел все-таки чувствует облегчение оттого, что его теория оказалась ошибочной. Интересно знать, не является ли формула его сплава такой же фантастичной, как и...
— Прошу застенографировать, — сказал Эллери несколько позже, когда Минчен занял свое место, а инспектор знаком попросил его начать пояснение. — Я утверждаю, что за все годы, пока я более или менее активно участвую в делах, расследуемых отцом, я ни разу не встречал более тщательно подготовленного убийства, чем удушение Абби Дурн.
Трудно решить, с чего лучше начать рассказ... Я полагаю, что вас всех интересует вопрос: каким образом Люси Прайс смогла быть двумя личностями одновременно? С одной стороны, ее присутствие в предоперационной было подтверждено рядом надежных свидетелей, а именно: доктором Байерсом, медсестрой Грей Оберман и сомнительным джентльменом, известным под кличкой «Большой Майк». С другой стороны, эти же свидетели показали, что видели прохрдившего в предоперационную мужчину, похожего на доктора Жаннэ. Поэтому возникает вопрос: каким образом смогла Люси Прайс быть двумя личностями одновременно?
Все утвердительно кивнули.
— То, что это было именно так, вы теперь не сомневаетесь, — продолжал Эллери. — А как она разыграла перевоплощение, я вам это продемонстрирую.
Как вам известно, медсестра Люси Прайс, преисполненная сознанием долга, наблюдала за миссис Дурн, лежащей в предоперационной без сознания. В то же время она умудрилась стать самозванцем, игравшим роль доктора Жаннэ. Безупречные свидетели — медсестра и врач — клялись, что два человека находились в предоперационной одновременно (я не считаю, конечно, миссис
Дурн). Они слышали, как разговаривала медсестра. Они видели, как врач вошел и вышел. Могло ли прийти кому-нибудь в голову, что медсестра и врач были одним и тем же человеком? Мог ли кто-нибудь заподозрить, что первоначальный рассказ Люси Прайс о ней самой как медсестре и приходившем хирурге не был чистейшей правдой? Теперь, когда все выяснилось и убийца известен, прошу вас обратить внимание на одно важное обстоятельство, позволившее ряду, казалось бы, невозможных явлений стать не только возможными, но и вполне правдоподобными. Я имею в виду, что, когда слышали голос медсестры, ее не видели, а когда видели самозванца, ни разу не слышали его голоса.
Эллери выпил глоток воды.Но рассмотрим события по порядку. Прежде чем рассказать вам, как Люси Прайс выполняла чудодейственное перевоплощение, разрешите вернуться к началу дела. При такой последовательности вам будет ясен мой дедуктивный метод, позволивший наконец восторжествовать правде. Начнем с одежды самозванца, найденной в телефонной будке. Маска, халат и шапочка оказались бесплодными уликами. Это были обычные предметы, ничем не примечательные.
Но три вещи: брюки и обе туфли — содержали важную информацию. Выражаясь лабораторным языком, давайте сделаем подробный анализ туфель. На одной из них порванный шнурок был скреплен кусочком лейкопластыря. Я стал думать, о чем это говорит? После некоторого размышления мне стало ясно, что шнурок разорвался во время совершения преступления. Почему?
Преступление было тщательно продумано. У нас для этого достаточно доказательств. Если бы шнурок лопнул во время подготовки к преступлению, когда преступник готовил одежду в каком-то месте вне больницы, нужно ли было склеивать шнурок куском лейкопластыря? Вряд ли. Наверняка убийца нашел бы другой шнурок и вдел в туфлю, дабы предотвратить повторный разрыв во время совершения преступления, когда каждая секунда будет дорога и любая задержка может стать роковой. Конечно, возникает естественный вопрос, почему преступник не связал шнурок вместо того, чтобы соединить концы лейкопластырем. Осмотр шнурка раскрывает причину. Не хватило бы длины, чтобы зашнуровать всю туфлю.
Был еще один признак того, что шнурок порвался и был скреплен во время преступления: лейкопластырь был все еще немного влажным, когда я снял его со шнурка. Явно, он был прилеплен не так давно.
Итак, констатируя поспешное использование лейкопластыря и его влажность, можно с уверенностью сказать, что шнурок порвался во время совершения преступления. Но, когда именно? До убийства или после? Ответ: до убийства. А почему? Потому что, если бы шнурок лопнул, когда самозванец снимал туфли после убийства, ему вообще было бы нецелесообразно что-либо ремонтировать. Тогда каждая минута была бы дорога. Надеюсь, все понятно?
Все присутствующие дружно кивнули. Эллери зажег сигарету и сел на край письменного стола инспектора.
— Мне стало ясно, что шнурок лопнул, когда преступник надевал на себя одежду хирурга, непосредственно перед убийством. Но что это давало? Не очень много. Поэтому, спрятав данный вывод в глубине своего мозга, я занялся весьма любопытной проблемой лейкопластыря.
Я задал себе следующий вопрос: к какой категории людей мог принадлежать убийца? Однако, поскольку мы имеем дело с убийством в больнице, нас должно интересовать: совершено убийство человеком с профессиональными навыками или без профессиональных навыков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60