В руках, испачканных химикатами, он держал велюровую шляпу.
— Садитесь же и выкладывайте, что привело вас сюда.
Он с достоинством сел на край стула, положив шляпу на колени. Его мягкие темные глаза блуждали по кабинету.
— Сегодня утром, когда вы меня допрашивали, я, естественно, был расстроен неожиданной смертью моего друга и коллеги У меня не было возможности давать продуманные ответы. Теперь я взвесил все факты, инспектор Квин, и откровенно заявляю, что боюсь за свою безопасность.
— Ах, вот как!
Окружной прокурор мигнул инспектору из-за спины Кнейзела. Инспектор ответив легким кивком.
— Уточните, что вы имеете в виду. Вы что-нибудь узнали про убийство Жаннэ?
— Нет, не то. — Кнейзел поднял руки и принялся рассеянно рассматривать их кожу, покрытую пятнами и ссадинами.
— Но у меня есть предположение. После обеда оно все время не дает мне покоя. Согласно этому предположению, если только оно верно, я буду жертвой номер три в этой дьявольской серии убийств.
Брови Эллери сдвинулись.
- Предположение, говорите? — переспросил он недоверчиво.
- Нам сегодня как раз не хватало предположений. Так что расскажите поподробнее.
— Коротко мое предположение сводится к следующему. Существует четвертое лицо, которое я назову X. Оно замыслило серию убийств. Сначала, удушение Абби Дурн, затем доктора Жаннэ и, наконец, Моритца Кнейзела.
— Четвертое лицо? — инспектор нахмурил брови. — Кто это?
— Этого я не знаю.
— Тогда какова цель убийцы?
— А это другой вопрос! — Кнейзел слегка постучал по колену инспектора. — Чтобы завладеть секретом моего сплава дурнит.
— А, вот в чем дело...
Самсон выглядел разочарованным. Инспектор был обозлен. Он несколько раз перевел взгляд с Кнейзела на Эллери.
— Убийство за секрет сплава, стоящего миллионы? Неплохо задумано, совсем неплохо... Но почему убиты миссис Дурн и доктор Жаннэ? Мне кажется, было бы вполне достаточно убить вас одного и завладеть формулой сплава.
— Нет, недостаточно, — возразил ученый. — Допустим, что этот предполагаемый четвертый где-то шпионит поблизости и ему очень хочется заполучить результаты моего труда. Он мечтает при этом остаться единственным обладателем открытия величайшей важности. В этих условиях убийство Абби Дурн для него, безусловно, выгодно. Он позволял ей финансировать проведение опытов. Когда же она отказалась субсидировать нас, он убил ее, достигнув при этом двух целей. Во-первых, он обеспечил финансирование работы даже после ее смерти; во-вторых, он устранил одного из трех людей, знавших о сплаве.
— Продолжайте.
— Тогда, — продолжал невозмутимо Кнейзел, — наступила очередь доктора Жаннэ, партнера Кнейзела. Как видите, я логичен. Жаннэ должен исчезнуть до меня потому, что он технически не так необходим для завершения работы, как я. Значение Жаннэ как источника получения средств для завершения работы всей моей жизни прошло, и его убивают. Таким образом уходит со сцены второе лицо из трех, могущих помешать убийце безраздельно завладеть открытием. Вам все понятно, джентльмены?
— Нам все понятно, не беспокойтесь, — сурово сказал инспектор. — Мне только не совсем ясно, почему Жаннэ должен был быть убит так быстро вслед за старухой. Зачем такая поспешность? Тем более, что работа еще не закончена, и Жаннэ мог оказать вам какую-то помощь по усовершенствованию сплава, пусть самую незначительную.
— Вы не учитываете, что мы имеем дело с человеком хитрым и предусмотрительным, — сказал Кнейзел. — Если бы он ждал завершения работы, ему пришлось бы убивать двух человек одновременно. А -сейчас, поскольку Жаннз уже нет в живых, требуется лишь одно убийство, чтобы устранить последнего из трех, знающих секрет сплава, и завладеть открытием, стоящим миллионы.
— Умно, но слабо, — пробормотал Эллери. Кнейзел его игнорировал.
— Я продолжаю. Убийство миссис Дурн и доктора Жаннэ оставляет для меня свободное поле деятельности. Средств у меня более чем достаточно, чтобы завершить опыты. Вам ясны перспективы?
— Неплохая теория, доктор Кнейзел, — сказал инспектор. — Но нам все-таки нужны не догадки. Нам нужны конкретные факты. И я уверен, что у вас кое-что есть...
— Конкретных фактов у меня нет. И я не понимаю, почему вы стараетесь получить их от меня? Вы,- я уверен, не отрицаете моей теории, инспектор. Мне кажется, что и мистер Эллери ведет свою работу на основе теоретических предположений... Моя теория крепкая, сэр. Она опирается на учет всех фактов.
— Это неправда, — отчетливо сказал Эллери. —Конечно, определенная логика в ваших рассуждениях имеется, но она не ведет к неопровержимому выводу. Уж слишком много предпосылок! Вы чего-то недоговариваете, Кнейзел. Выкладывайте, что вам известно?
— Вам виднее, мистер Квин.
— Кто, кроме миссис Дурн, доктора Жаннэ и вас, был достаточно осведомлен о характере работы? Кто имел представление о финансовых возможностях вашего открытия? Мы об этом узнали в понедельник после смерти миссис Дурн. Но разве нет людей, которые знали об этом раньше?
— Вы заставляете меня высказать подозрения, иными словами, возвести напраслину. Да, я могу предполагать, что имеется человек, который прекрасно знает от миссис Дурн секрет моей работы,— это юрист, составлявший ее завещание. Его зовут Моргаус.
— Это абсурдно, — сказал Самсон.
— Возможно.
— Вы прекрасно знаете, — заметил инспектор, — что об этом мог знать любой человек из домашних Абби Дурн или кто-нибудь из круга ее знакомых. Почему именно Моргаус?
— Я подозреваю его без всякого конкретного доказательства, — ответил с некоторым раздражением Кнейзел, которому этот разговор стал надоедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60