При этом, разумеется, метафора являет-
ся таким естественным явлением языка, что "перенесение значения" перес-
тает ощущаться. Вот несколько примеров ленинской метафоры: "лучший аван-
гард революции", "увертываться от уроков и уроков революции"... "уверты-
ваться от своей ответственности... увертываться от фактов", "болезнь ре-
волюционной фразы", "детская болезнь новизны", "сеянье иллюзий", "спря-
тать главный пункт разногласий", "прятаться за гордыми фразами", "прота-
щить под словечком "комбинированный тип" отказ от передачи власти Сове-
там", "прессу, которая в ста миллионах экземпляров кричит об этом", "по-
женить систему Советов с учредилкой", "выхолащивать содержание революци-
онного учения, притупляя его революционное острие", "скрываться под тень
декламаций", "опьянять себя звуками слов", "зайти в дебри сугубой пута-
ницы" и т. д. Все эти примеры распространения значения слова настолько
понятные, настолько вошедшие в обиход, что их метафорическое значение
весьма ослаблено. Это видно из того, что иногда их реализация невозможна
и сочетание их в особенности дает невязку. Таковы уже "увертывания от
уроков" под сень декламаций", или "изобрести пугало", "сочинить врага",
"корыстно-классовые крики", "лжи, которая заливает, перекрикивает самые
несомненные и осязательные уроки революции", "над солдатами уже нет пал-
ки, ее сверг февраль", "пугало царистской контр-революции нарочно выдви-
гают и раздувают шарлатаны", "своеобразное сплетение наших государствен-
ных мер и нашего соглашения", "сращивания" с нашими профсоюзами", "игра
зашла в такой тупик, что крах революции неизбежен, если занимать позицию
среднюю", "нельзя осуществить диктатуры без нескольких приводов от аван-
гарда к массе" и т. п. Во всех этих случаях вряд ли можно говорить о ме-
тафоре, ибо в подобных сочетаниях слов, повидимому, не

ся игры и жизни, связанной с переменой значения. В большинстве эти выражения стали уже каким-то особым жаргоном, газетным или митинговым. Они интересны в истории языка нашей эпохи, как элементы политического словаря революции, но они не ценны и не показа
тельны для Ленина. Конечно, нельзя утверждать, что во всех этих случаях одинаково слабо ощущение метафоры. Так, говоря об отношении партии к профсоюзам, Ленин сначала пользуется аналогией с авангардом ("партия, так сказать, вбирает в себя авангард пролет
ариата" - метафора тоже трудно реализуемая, неловкость которой, повидимому, чувствует и Ленин,
извиняясь за нее - "профсоюзы создают связь авангарда с массами"), затем с резервуаром ("профсоюзы - резервуар", "господственные власти"), дальше с "рядом зубчатых колес передаточного механизма и, наконец, со слышными приводами работы". "О профсоюзах и п
р." см. 5-8. Образы, следовательно, колеблются, темы сменяются и может быть заключительное объединение, оказывающееся странным при попытке конкретизации, явилось здесь не только в результате безразличного или неряшливого отношения к потерявшим образность
выражениям, сколько той же композиционной тенденцией почти музыкального характера, которую я отмечал, говоря о повторениях, кончающихся своего рода аккордом.
Интереснее настоящие метафоры, в которых, следовательно, момент срав-
нения является скрытым и не всегда даже определенным. Это своего рода
перифраза иносказательного характера. Таковы следующие примеры:
41. "В один кровавый комок спутано все человечество и выхода из него
по одиночке быть не может".
42. "История так быстро гонит ее (жизни) локомотив..."
43. "Это из истории вычеркнуто быть не может и вы не выскоблите этого
ничем."
44. "Невероятно горькой действительности фразой не закрыть."
45. "Историю не убедить речами - и когда мы хотели повернуть историю,
оказалось, что повернулись мы, а историю не двинули."
46. "Наш долг - отважно взглянуть трагической правде в глаза".
47. "Диктатура - слово большое, жестокое, кровавое слово"...
48. "Путем отчаянного прыжка выйти из империалистической войны".
49. "Я знаю, что тысячами лазеек обратное правило будет пробивать се-
бе дорогу".
50. "...влюбленности в декреты у меня не существует".
51. "Подменять понятия, бросать песок в глаза рабочих и крестьян".
52. "Если у массы что-то болит, и она сама не знает, что болит и он
не знает, что болит (речь идет о Томском), если он при этом вопит, то я
утверждаю, что это заслуга, а не недостаток".
53. "Поливать бушующую революцию маслицем реформистских фраз".
54. "Конечно, мы делаем поворот направо, который ведет через весьма
грязный хлев"...
55. "Если вы их (условия) не подпишете, то вы подпишете смертный при-
говор советской власти через три недели".
56. "Если ты не сумеешь приспособиться, не расположен ползать на брю-
хе в грязи, тогда ты не революционер, а болтун, потому что другой дороги
нет".
57. "Уметь разными революционными заклинаниями отговориться от того
простого факта"...
58. "А мы хотим перестроить мир. Мы хотим покончить всемирную импери-
алистическую войну... мы боимся самих себя. Мы держимся за "привычную",
милую, грязную рубаху. Пора сбросить грязную рубаху, пора надеть чистое
белье".
59. "Мы, шедшие до сих пор с открытым знаменем, бравшие криком своих
врагов"...
60. "Мы пошли выше фразы".
Эти примеры очень показательны. Прежде всего, это примеры ленинского
пафоса, и пафоса двух видов: пафоса величия и пафоса правды, которые от-
личаются очень определенно своей лексикой "высокой" или "низкой". Не
случайно, что большое число примеров первого рода встречается в статье
"О национальной гордости великороссов", где Ленин выступает в роли ново-
го Карамзина, и в речах о брестском мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139