Прежде всего надо заметить, что т. Ленин, подобно всем коммунистам,
считал неизбежной социалистическую революцию в Европе, но в отличие от
всех почти других товарищей он доказывал невозможность основывать такти-
ку партии на расчетах о близости революции в Европе и в Германии в част-
ности.
В 6-м тезисов т. Ленин говорит:
"Положение дел с социалистической революцией в России должно быть по-
ложено в основу всякого определения международных задач новой Советской
власти, ибо международная ситуация на четвертом году войны сложилась
так, что вероятный момент взрыва революции и свержения каких-либо из ев-
ропейских империалистических правительств (в том числе и германского)
совершенно не поддается учету. Нет сомнения, что социалистическая рево-
люция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надежды на оконча-
тельную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом научном
предвидении. Наша пропагандистская деятельность вообще и организация
братания в особенности должны быть усилены и развиты. Но было бы ошибкой
построить тактику социалистического правительства в России на попытках
определить, наступит ли европейская и особенно германская социалистичес-
кая революция в ближайшие полгода (или подобный краткий срок) или не
наступит. Так как определить этого нельзя никоим образом, то все подоб-
ные попытки об'ективно свелись бы к слепой азартной игре"*1.
В статье "О революционной фразе", напечатанной в "Правде" от 21 фев-
раля 1918 г., за подписью Карпов, т. Ленин, возвращаясь к тому же вопро-
су, пишет:
Что германцы "не смогут наступать", этот довод миллионы раз повторял-
ся в январе и начале февраля 1918 года противниками сепаратного мира.
Самые осторожные из них определяли - примерно, конечно - вероятность то-
го, что немцы не смогут наступать, в 25 - 33%.
Факты опровергли эти расчеты. Противники сепаратного мира очень часто
и тут отмахиваются от фактов, боясь их железной логики.
В чем был источник ошибки, которую революционеры настоящие (а не ре-
волюционеры чувства) должны уметь признать и продумать?
В том ли, что вообще мы маневрировали и агитировали в связи с перего-
ворами о мире? Нет. Не в этом. Маневрировать и агитировать надо было. Но
надо было также определить "свое время" как для маневров и агитации -
пока можно было маневрировать и агитировать, - так и для прекращения
всяких маневров к моменту, когда вопрос стал ребром.
Источник ошибки был в том, что наше отношение революционного сотруд-
ничества с германскими революционными рабочими было превращено в фразу.
Мы помогали германским революционным рабочим и продолжаем помогать им
всем, чем могли: - братанием, агитацией, публикацией тайных договоров и
пр. Это была помощь делом, деловая помощь.
Заявление же некоторых из наших товарищей: "германцы не смогут насту-
пать" было фразой. Мы только что пережили революцию у себя. Мы знаем от-
лично, почему в России революции было легче начаться, чем в Европе. Мы
видели, что мы не могли помешать наступлению русского империализма в ию-
не 1917 г., хотя мы имели уже революцию не только начавшуюся, не только
свергшую монархию, но и создавшую повсюду Советы. Мы видели, мы знали,
мы раз'ясняли рабочим: войны ведут правительства. Чтобы прекратить войну
буржуазную, надо свергнуть буржуазное правительство.
Заявление: "германцы не смогут наступать" равнялось поэтому заявле-
нию: "мы знаем, что правительство Германии в ближайшие недели будет
_______________
*1 См. цитируемый том, стр. 64. свергнуто". На деле мы этого не знали
и знать не могли, и потому заявление было фразой.
Одно дело - быть убежденным в созревании германской революции и ока-
зывать серьезную помощь этому созреванию, посильно служить работой, аги-
тацией, братаньем, - чем хотите, только работой этому созреванию. В этом
состоит революционный пролетарский интернационализм.
Другое дело - заявлять прямо и косвенно, открыто или прикрыто, что
немецкая революция уже созрела (хотя это заведомо не так), и основывать
на этом свою тактику. Тут нет ни грана революционности, тут одно фра-
зерство.
Вот в чем источник ошибки, состоявшей в "гордом, ярком, эффектном,
звонком" утверждении: "германцы не смогут наступать"*1.
Исходя из этого взгляда о невозможности предугадать момент взрыва ре-
волюции в Европе вообще и в Германии в частности, правильно учитывая как
состояние нашей армии, так и настроение крестьянства, т. Ленин критико-
вал как точку зрения тех товарищей, которые поддерживали идею революци-
онной войны, так и тех, которые отстаивали формулу: "ни мир, ни война",
предлагая войну об'явить прекращенной, армию демобилизовать и мира не
подписывать. Тов. Ленин доказывал необходимость немедленного заключения
аннексионистского мира, как бы такое решение ни было тяжело для нас.
В пунктах 7 и 8 тезисов о мире т. Ленин так ставит вопрос о немедлен-
ном мире, не допуская никаких средних решений:
"Мирные переговоры в Брест-Литовске вполне выяснили в настоящий мо-
мент, к 7 января 1918 г., что у германского правительства (вполне веду-
щего на поводу остальные правительства четверного союза), безусловно
взяла верх военная партия, которая по сути дела уже поставила России
ультиматум (со дня на день следует ждать, необходимо ждать и его фор-
мального пред'явления). Ультиматум этот таков: либо дальнейшая война,
либо аннексионистский мир, т.-е. на условии, что мы отдаем все занятые
нами земли, германцы сохраняют все занятые земли и налагают на нас конт-
рибуцию (прикрытую внешностью платы на содержание пленных), контрибуцию
размером приблизительно в 3 миллиарда рублей, с рассрочкой платежа на
несколько лет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139