– И правильно сделаете, Г.Т.
– Неужели ты не знаешь, что происходит у тебя под носом? А Лулу преподносит мне свершившийся факт. Так бы и разрезал ее на куски.
– Она этого и заслуживает.
– Меня тошнит от всего этого. Чтоб такой десятицентовый актеришка, низкопробный человек, как Тони Тэннер… Терпеть не могу низкопробных людей. Неужели в мире не осталось ничего классного?
– Вот вы классный человек, Г.Т., – сказал Колли.
– Заткнись. – Теппис заметался по комнате, словно зверь с дыркой в боку, и наконец рухнул в кресло. – Я тебя сотворил, Колли, – сказал он, – и я могу тебя уничтожить. Мне неприятно даже вспоминать, кем ты был, когда я тебя встретил, – двухцентовым агентом, ничтожеством, презренным ничтожеством.
– Ну, надеюсь, не так уж все было со мной плохо.
– Не перечь мне. Я позволил тебе жениться на моей единственной дочери, я сделал тебя моим ответственным помощником, я позволил тебе быть продюсером картин. Я же знаю тебя, Колли, знаю все твои фокусы, ты был бы рад когда-нибудь перерезать мне горло. Но ты этого не сделаешь, потому что я тебя первым сломаю. Ты слышишь меня? Какие у тебя есть идеи?
Колли стоял спокойно, почти невозмутимо.
– Г.Т., скажу вам откровенно, – произнес он, – насчет Тони – это моя вина, признаю.
– Да уж, лучше признай. Не знаю, что это с тобой в последнее время происходит. Все-то ты делаешь не так. Этот парень-летчик. Я просто заболеваю всякий раз, как вспомню об этом фильме, который мы не можем снять, потому что ты так отчаянно провалился.
– Г.Т., я ведь всему научился у вас, – сказал Колли, – и я не волнуюсь. Я знаю, что вы можете сделать из этой истории нечто грандиозное. Я даже помню, как вы однажды сказали, что провалы для того и существуют, чтобы рождались идеи. – Колли протянул к нему руки. – Г.Т., в моем понимании, – а я следую вашему пониманию, – вы можете выжать из Тони гораздо больше, чем из Тедди. Тут придется немало поработать, да, но я узнал от вас, Г.Т., что Тедди – человек конченый. В один прекрасный день вы возьмете газету и обнаружите, что он выброшен на помойку за то, что обхаживал полицейского из отряда борьбы с пороком.
– У тебя грязное воображение, – хрипло произнес Теппис.
– Я реалист. Как и вы, Г.Т. Я знаю, что в этом городе не найдется студии, которая смогла бы заработать на Тони. А вы заработаете.
– У меня расстроился желудок, – сказал Теппис.
– Я представляю себе, какого рода кампанию вы устроили бы для Тони. Скажите, если я не прав. – Он помолчал. – Нет, это никудышная идея. Не пройдет. Слишком трудно это осуществить.
– Ты рассказывай, а я скажу, что я думаю, – сказал Теппис.
– Ну, это, конечно, первое, что пришло мне в голову, но я подумал, не считаете ли вы, что Лулу следует помалкивать про свой брак, пока мы не снимем ее картину. А тогда уже можно будет и объявить. Может, даже устроить пышную свадьбу. Это позволит нам грандиозно приподнять Тони. Тони Тэннер, – возгласил Муншин, – малый, укравший Лулу Майерс у такого грандиозного любовника, как Тедди Поуп. Люди станут говорить: «Г.Т., ты снова устроил трюк». И будут правы.
Теппис на это не отреагировал.
– Нечего осыпать меня комплиментами, – сказал он, – слишком я расстроен. Ты хоть понимаешь, как ведет себя мой желудок?
Муншин поднес огонь к сигарете и несколько секунд молча курил.
– Доктор сказал мне, что вам надо снимать нервное напряжение, – сказал он.
– Ты мой зять, и ты сводник, – вскипел Теппис. И, нащупав кнопку под столом, выключил магнитофон. – Ты слышал, что сказал мне однажды Чарли Айтел? Он сказал: «Мистер Теппис, у каждого из нас свои причуды». Мне это не нравится. А эту фразу уже повторяют, Карлайл.
– Г.Т., поверьте: что бы вы делали или не делали, люди все равно будут о вас говорить.
– Да говорить-то не о чем.
– Правильно.
– Я уже десять лет ни с одной женщиной не сплю.
– И это правда, Г.Т.
Теппис устремил взор в потолок.
– Что за девчонку ты имеешь в виду?
– Премилую девочку, Г.Т.
– Я полагаю, ты положил ей жалованье.
– По правде говоря, да. Один приятель представил меня ей в Дезер-д'Ор. Шеф, так будет лучше, поверьте. Девочка будет держать рот на замке, так как знает, что может сделать здесь карьеру. Она смышленая малышка, которой можно доверять.
– Ты всегда так говоришь, Колли.
– Я разговаривал с ней. Она сожмет губы так же крепко, как девственница жопу.
– У тебя рот настоящая помойка, – сказал ему Теппис.
– С ней правда можно быть спокойным.
– Если б не Лотти, я бы выгнал тебя.
– Человеку, такому гениальному, как вы, нужен роздых, – заметил Колли. – Неправильно это, Г.Т., не вкушать плодов жизни.
Теппис ударил рукой об руку.
– Хорошо, я хочу, чтоб ты прислал ее сюда.
– Она будет здесь через пять минут.
– А ты убирайся отсюда к черту, Колли. Ты считаешь, что можно нарушать установленные обществом законы? Эти законы существуют для определенной цели. Всех девчонок, каких ты мне присылаешь, я не хочу даже видеть больше, не то чтоб с ними переспать.
– Никто не может так работать, как вы, Г.Т., – произнес Колли, уже выходя из кабинета.
Вскоре в особую дверь, без объявления, вошла крашеная блондинка медового цвета, лет двадцати с небольшим. Она была в сером костюме и на очень высоких каблуках. Волосы ее были уложены в сетку, а губы накрашены широкими изгибами, скрывавшими тонкогубый рот.
– Садись, куколка, садись вот сюда, – сказал Теппис, указывая на место на диване рядом с собой.
– О, благодарю вас, мистер Теппис, – сказала девушка.
– Можешь звать меня Германом.
– О, я не смогу.
– Ты мне нравишься – ты приятная девушка, у тебя есть класс. Скажи мне свое имя, потому как фамилии я тут же забываю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136