Появилось сообщение о том, что «Сьюприм пикчерс» приобрела сценарий под названием «Святые и любовники», авторы – Чарлз Фрэнсис Айтел и Карлайл Муншин, ставить его будет Айтел, а продюсером будет Муншин Если кого-то удивило, как это Муншин может работать с Айтелом, то большинство журналистов светской хроники разъяснили, что Муншин с Тепписом убедили Айтела дать показания в комиссии. Это была ситуация, в которой лучше было глубоко не копаться, что и не делалось, и об Айтеле какое-то время перестали писать. Время от времени в газетах появлялась строчка-другая, где говорилось, что он занят подбором актеров для картины.
Задолго до этого он переслал мне письмо Илены, и я прочел его целиком, с трудом пробираясь по страницам, исписанным ее почерком. А она писала, вымарывая слова, перечеркивая, строки шли вверх и вниз, она делала примечания, стрелки на полях, ставила скобки, письмо ее было далеко не тем, о чем рассказывал мне Айтел в своей гостиной.
Глава 23

«Дорогой Чарли!
Так и вижу, как ты улыбаешься, читая это письмо. «Вот глупая девчонка», – подумаешь ты, но в этом нет ничего нового, так как мы оба знаем, что я глупая и неотесанная, а кроме того, я помню, что ты мне как-то сказал: «Илена, не говори со мной как с психоаналитиком и не думай, что ты от этого будешь выглядеть более культурной». Ну так вот: не забудь, что я по-своему культурная, потому что все католики – люди, так или иначе, культурные. Только ты прав: культурные по-другому, и я надеялась, что люди это поймут, пока ты не подорвал эту идею. Но ты и представить себе не можешь, как мне страшно писать тебе – ты ведь такой критикан, хотя, поверишь или нет у меня в школе были самые высокие отметки по английскому я даже получала пятерки – я тебе об этом не говорила, впрочем, ты все равно не поверил бы, что бы я ни сказала. Неприятно мне так писать, Чарли, потому что выгляжу я рыбной торговкой, как ты мне однажды сказал, но для меня важно то что я в состоянии написать тебе письмо.
Вот только говорю я совсем не то, что хочу сказать. Я села писать это письмо, чтобы поблагодарить тебя, потому что ты был по-своему очень добр ко мне, ты вообще куда добрее, чем ты думаешь, и когда я думаю о тебе, я могла бы, Чарли, по тебе заплакать, вот только пока еще не могу – к чему врать? Я все еще в обиде на тебя, но я надеюсь, что лет через пять или не знаю когда – через сколько-то лет в будущем – смогу думать о тебе и быть благодарной, потому что хоть ты и сноб – и еще какой сноб, Чарли! – ты ненавидел себя за это, как я ненавижу себя за то, что я такая, и я это серьезно.
Понимаешь, я начала писать это письмо по одной-единственной причине. Мне захотелось сказать тебе: не чувствуй себя виноватым, потому что это глупо. Ты мне ничего не должен, а я тебе за многое должна. С тех пор как я живу с Мэрионом Фэем, кое-что очень огорчительное произошло – собственно, это произошло до того: в ту ночь, когда мы были с твоим приятелем Д.Б. и его женой З., и кончилось все так, как мы заслуживали, я ненавижу вспоминать о той ночи… вот только не знаю, наверное, все так в любом случае кончилось бы. Но если в самом деле говорить правду, такое случилось со мной много-много раньше, даже до того, как я познакомилась с тобой, – собственно, накануне ночью, и хочешь знать правду? Мне кажется, я в своей жизни вообще никогда никого не любила. Даже себя. Я не знаю, что такое любовь. Я думала, что любила тебя, но это не так. Потому что, понимаешь, я знаю, что не люблю Мэриона, хотя – и я говорю это не для того, чтобы уязвить тебя, Чарли, но сексуально – а Мэрион с большими причудами, я не хочу пускаться в подробности – только он в одном отношении похож на тебя: ему кажется, если он делает что-то грязное, мир от этого изменится или взорвется, – словом, что-то произойдет. В общем, есть в нем нечто такое, что в определенном смысле с ним так же хорошо, как с тобой. Я знаю, что ты подумаешь. Ты скажешь себе, что, конечно, с ней всегда было так, но это неправда, и когда я в первый раз побаловалась с Мэрионом в ту пору. когда наша с тобой связь только начиналась, мне не хотелось в ту ночь, чтобы мне было с ним хорошо, и хорошо не было, потому что мне хотелось верить, что я полюбила тебя. Я даже соврала тебе потом, сказала, что знаю Мэриона с детства, но это неправда. Я познакомилась с ним в баре тут, в городе, и пошла с ним как-то днем, и я знала, что он сутенер, знала его репутацию, а если б и не знала, он ее не скрывал. А сейчас я знаю, что нечего больше себя обманывать – пропащая я, пропащая, Чарли, я проститутка, самая обычная проститутка, хотя я себя такой никогда не считала. Моя мать всегда говорила, что я – пропащая, и вот вчера я вдруг подумала: что, если она права? – и это страшно, Чарли. Не знаю, как это выразить, но что, если все глупые завистливые люди правы?
В общем, есть кое-что, о чем я тебе никогда не рассказывала. И дело в том, что в тот день, когда я от тебя ушла, в какой-то момент я чуть не рассмеялась при мысли, которая пришла мне в голову. А знаешь, что это была за мысль? «Ну, девочки, снова мы вместе». Вот что я подумала – это я сказала и Колли, что на сей раз я сама выставляю за ворота мужика. Однако знаешь, какая смешная штука: три или четыре мужика предлагали мне выйти за них, два из них в первую же ночь, а я давала им от ворот поворот, потому что считала – недостаточно они для меня хороши. Один был даже гангстером – ты это знал? Мой доктор говорил мне, что я воображаю себя этакой королевой и императрицей, и тигрицей, которая пожирает людей, и, конечно, он был прав. В глубине души я очень высокого о себе мнения. Хочу дать тебе наилучший пример того, какая я глупая. Когда Колли вышел за дверь и между нами все было кончено, знаешь, что я сделала?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136