– По-моему, я сумею найти испанскую музыку по радио, – сказал Айтел. – Вы станцуете для меня?
– Не сегодня.
– Но когда-нибудь станцуете?
– Не знаю, – сказала она.
– Мне бы хотелось вас посмотреть. Я слышал, что вы лихо танцуете фламенко.
– Вы просто милый человек. – Она робко играла его рукой. А потом – через минуту-другую – с печальной улыбкой склонилась к нему и поцеловала.
Они мгновенно очутились в соседней комнате. Айтел был потрясен. Сколько же она всего знает, ошеломленно думал он, сколько всего. Один только раз она попыталась отстранить его, вскрикнув: «Нет-нет!» – на что он сказал: «Помолчи», но не грубо, а лишь усугубив этим возгласом ее возбуждение – никогда еще женщина так не отдавалась ему в первый раз. Для Айтела, не единожды решавшего, что не так много женщин действительно знают, как заниматься любовью, и лишь очень немногие любят это, Илена была, бесспорно, двойной находкой. Он просто напал на сокровище. Это было одним из лучших эпизодов в его жизни. После того как он перестал пылать и ублажал ее с искусством, приобретенным в подобных турнирах, он представил себе круглую физиономию Муншина, с несчастным видом смотрящего на него. «И ты туда же, старый друг», – сказал бы Муншин, и это вновь распалило аппетит Айтела. А Илена подхватывала любую импровизацию, вызывала к жизни новые – он возбуждал ее воображение. Айтел всегда считал, что то, как женщина занимается любовью, является хорошим ориентиром для понимания ее характера, к тому же с расстояния в дюйм Илена выглядела редкой красавицей. Никогда еще он не замечал подобного превращения. С людьми она была застенчива, а с ним смела; была грубовата в манерах и обладала тонкой интуицией. Так оно и шло – в своей энергии она была чуть ли не беспощадна к нему. Наконец они угомонились, и Айтел так и сиял, гордясь проявленным мастерством, которое он ставил выше самого наслаждения; теперь они лежали рядом и с улыбкой смотрели друг на друга.
– Ты… – наконец произнесла она и закончила фразу странным словом: – …король. – И со вздохом, похожим на стон, отвернулась от него. – Я просто никогда… понимаешь… со мной никогда такого не было.
А он с того дня, когда встретил на пляже девушку с доской для серфинга, начал сомневаться в себе. С годами он стал более чувствителен к тем мелочам, которые показывали, что женщины отказывают его телу, хотя и принимают его самого, и от этого стал более уязвим. Он уже считал, что через несколько лет эта часть его жизни отойдет в прошлое.
Поэтому приятно было поверить Илене – не только потому, что это было приятнее, чем думать, что она обычно произносит такие речи, но и потому, что так подсказывал ему инстинкт, отточенный после многих подобных высказываний более или менее честных женщин, женщин, которые любили его, и тех, которые хотели его использовать. Он столько раз такое слышал, и не без оснований, так как, словно сатир, считал, что вполне владеет этим искусством. «Чтоб быть хорошим любовником, – услышал я от него, – надо утратить способность влюбляться». Но он поверил Илене еще и по другой причине. Нельзя так отдаться, как она отдалась, из желания подольстить. Так не заставишь себя вести. На протяжении лет у него были романы, которые едва ли можно назвать жалкими – он считал их жемчужинами, – но никогда, нет, никогда первая ночь не была такой феерической. Не так уж плохо, подумал он, когда тебя называет королем девица, общающаяся со всяким сбродом, начиная от акробата и кончая исполнителем танго. Преисполненный любви к себе, к телу Илены, свернувшейся рядом, Айтел закрыл глаза, погружаясь в сон и ублаготворенно думая, что раньше он обычно в такой ситуации больше всего хотел расстаться с женщиной, а сейчас не только хотел всю ночь проспать с Иленой, но и держать ее в объятиях. Заснул он счастливым человеком.
Утром у обоих было подавленное настроение. В конце-то концов, они ведь были совсем чужими людьми. Айтел оставил Илену в постели, а сам пошел одеваться в гостиную. В ведре для льда было на дюйм воды, он вылил ее и, налив себе чистого виски, промочил горло. Илена вошла в вечернем платье, без макияжа, длинные волосы уныло висели вдоль щек – при виде нее он не смог не расхохотаться. Если ночью она казалась красавицей, то сейчас вид у нее был угрюмый и совсем не привлекательный.
– Давай позавтракаем, – сказал он и заставил себя улыбнуться ей; она кивнула; он разбил несколько яиц на сковородку и включил кофеварку. – После того как мы немного подзаправимся, – сообщил он ей из кухни, – и снова станем людьми, я съезжу в отель и привезу тебе одежду. Это поднимет тебе настроение.
– Я сама поеду. Можешь не беспокоиться обо мне, – недовольным тоном произнесла она.
– Я не это имею в виду. – Она почувствовала, что он хочет побыстрее избавиться от нее, и это подвигло его проявить доброту. – Я хочу, чтобы ты провела день со мной, – поспешил сказать он.
Она смягчилась.
– По утрам у меня всегда плохое настроение.
– У меня тоже. Говорю тебе: мы похожи. – И он импульсивно потянулся поцеловать ее. Она подставила щеку.
За завтраком, подкрепившись кофе, Айтел почувствовал, что настроение у него улучшается.
– Как насчет того, чтоб поплавать в «Яхт-клубе»? – спросил он.
– Там?
Он кивнул; он видел, что она раздумывает, как это будет выглядеть, если они появятся у бассейна. Столько чужих людей увидят ее с Айтелом наутро после приема.
– Не думаю, что стоит это делать, – сказала она.
– Мы их шокируем. – Он был настроен на клоунаду. – Если появится Теппис, мы сбросим его в бассейн.
– Ужасный человек, – сказала Илена. – Такой жестокий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136