И мысли его бежали по старому кругу, так что теперь, после ночи, когда он рыдал в ее объятиях, Айтел жил, постоянно опасаясь проявить нежность, которую чувствовал к ней.
Все это он понял в то утро, когда зазвонил телефон и он, услышав голос Биды, понял, как старательно забыл тот разговор, что у него был с Бидой ночью, на приеме у Доротеи. Но сейчас забыть его было уже нельзя. В его ухе звучал голос Биды.
– Слушай, малыш, тебе решать. Sans fa?ons приедешь с Иленой ко мне сегодня вечером?
– А кто там будет? – спросил Айтел.
– Я же сказал: попросту. Зенлия мне все уши прожужжала про то, какая аппетитная Илена.
Айтел заволновался.
– Послушай, я перезвоню тебе, – сказал он. – Я хочу поговорить с Иленой.
Ее реакция удивила его. Он понял, что ожидал отказа с ее стороны, а она изобразила из себя этакого котенка.
– А что, ты думаешь, там будет? – со смешком спросила она и добавила чуть серьезнее: – Чего от нас ждут?
– Ты же не подписываешь контракт и не обязуешься что-то делать.
– Я так странно себя чувствую, Чарли.
– Я тоже. – Он передернул плечами. – Давай не поедем, – сказал он и почувствовал, что делает усилие не поддаваться разочарованию в том случае, если она согласится с ним.
Илена же лишь задумчиво смотрела на него.
– Ты считаешь эту его жену привлекательной?
– Ну, она, безусловно, красива, – сказал Айтел, – но не могу сказать, что это мой тип женщины.
– Какой же ты враль! – Илена оживилась. – А вот Дон Кида по-моему, очень привлекателен, – сказала она, немало чтим удивив его. – Но, конечно, не в такой мере, как его жена.
– Конечно, нет.
– Ты разозлился, а я только хотела тебя предупредить, – кокетливо сказала она.
– Вовсе я не разозлился, – утверждал он.
– Если ты хочешь туда поехать, я тоже поеду, – заявила Илена. – Но я думаю, что мы просто рехнулись.
Айтел позвонил Биде и весь остаток дня пребывал в каком-то странном возбуждении. Из прошлого всплыло воспоминание. Когда ему было тринадцать или четырнадцать лет, он впервые поцеловал девчонку и, прощаясь с ней, упросил ее встретиться завтра вечером. Весь следующий день он шагал по улицам взволнованный и возбужденный, с таким чувством, что жизнь открывается перед ним словно полный сюрпризов пир. Как он нервничал в ожидании вечера!
Сейчас Айтел чувствовал отзвуки тех эмоций и весь этот день ощущал себя снова молодым. Атмосферу портило лишь молчание Илены. «Что за тяжелая женщина», – со злостью говорил он себе. Ну и, конечно, когда они садились в его машину, она повернулась к нему, жестом жены-собственницы положила руку ему на плечо и сказала:
– Чарли, может, мы совершаем ошибку?
– Нашла время принимать решение, – со вздохом произнес он.
– Тебе хочется поехать, да?
– Давай им отзвоним. Для меня эта затея не имеет такого уж большого значения.
Вид у Илены был несчастный.
– Я не корчу из себя чистоплюйку, – сказала она. – Просто было бы куда лучше, если бы это не было запланировано, то есть я хочу сказать: если бы просто так случилось.
– Ты же говорила мне, что занималась такими вещами, чтобы выглядеть более интересной в глазах своего психоаналитика. Разве твои действия не были запланированы?
– Я была тогда совсем еще зеленая, – сказала Илена. – А кроме того, я вовсе не получала от этого удовольствия, правда. Только с тобой я могу этим заниматься. – Она нежно поцеловала его в щеку. – Чарли, я хочу, чтобы ты обещал, что сегодняшняя ночь не внесет между нами разлада.
– Мы ведь даже не знаем, что там будет происходить. – С этими словами он повернул ключ зажигания, и они поехали.
В тот вечер у Биды какое-то время похоже было, что ничего и не произойдет. Несколько часов они просто сидели и пили, и это не было приятным времяпрепровождением. Зенлия была не в духе. Она курила сигарету с длинным мундштуком, выпускала дым в воздух и рассеянно улыбалась мудрствованиям, которые произносил Айтел или Бида.
А Илена, напившись, повеселела. Бида осыпал ее комплиментами, и под их влиянием она преисполнилась уверенности в себе и начала сыпать высказываниями, которые, не мог не признать Айтел, были прелестны. В ее зеленых глазах горел огонек, раздвинутые губы были влажны, а кожа блестела, оттененная темным платьем. Айтел вставлял время от времени какое-нибудь словцо и пытался поймать взгляд Зенлии. А она, казалось, была безразлична к нему – собственно, ей были безразличны все, кроме Илены. Она редко произносила что-либо, но в какой-то момент ясно и четко произнесла:
– Вы ведете себя как моя любимая кузина, Илена.
– В самом деле? – осторожно спросила Илена.
– Да, – сказала Зенлия, всем своим видом показывая, что ей скучно, – у моей кузины вот такая же бросающаяся в глаза грация.
– Ну а у меня довольно бросающееся в глаза отсутствие грации, – произнесла Илена с на редкость комичным английским акцентом.
Когда они все четверо впервые за вечер рассмеялись, Айтел почувствовал, что она расцвела.
После этого атмосфера изменилась. Бида пошел танцевать с Зенлией, потом с Иленой, потом пустил по кругу закрутку «чая», то есть марихуаны.
– Отличная мексиканская травка, – сообщил он, взмахнув рукой.
Один лишь Айтел отказался от курева. Закрутка совершила еще один круг, и Бида произнес своим тенором:
– Ну, слава Богу, теперь все настроены тусоваться, – клали конец предварительным приготовлениям.
В ту ночь Айтел стал рогоносцем. Он ничего не мог с этим поделать и был в панике. Через какое-то время все бросили его, он плюнул и уселся в кресло, стал курить, потягивая виски и пытаясь утишить биение сердца. Казалось, шли не минуты, а часы.
Наконец все окончилось. Илена, увидев, что он сидит один, подошла, пошатываясь, к нему и спросила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136