Ц И эти люди управляют империей!
Она вышла в зал, растаяла в музыке и переливающемся магическом освещении
.
Ц М-да, Ц сказал Эрик. Ц Это вот что сейчас было? Я про множественное чис
ло.
Ц Издевается. Она часто так делает.

И была пауза, длиной в трубку и бокал вина. Оба молчали: и император и его де
мон. Странно, что никто их не побеспокоил: крохотный альков, отделенный от
шумного праздника только портьерой, как будто выпал из сферы восприятия
гостей.
Ц Ты мог бы вернуть дружбу князя Мелецкого, если бы вел себя более послед
овательно, Ц заговорил Эрик.
Ц Это как, например?
Ц Ты не захотел спасти князя, но сдался в плен, чтоб спасти Блудницу, и ост
ался без руки, чтоб спасти нас. Неудивительно, что Казимир… хмм…
Ц …расстроился. Угу. Я вел себя последовательно. И не собирался никого сп
асать. Насчет руки я же говорил, что это была случайность.
Ц Да-да. Я помню. Ты просто порезался.
Тир вздохнул и закатил глаза:
Ц Не надо меня добивать. Я и так знаю, что сделал глупость. Большую глупос
ть. Этого больше не повторится.
Ц Ты, рискуя жизнью, спасаешь почти сотню человек, чтоб спасти их Ц нас
Ц отрубаешь себе руку, мы все признательны… Я Ц точно признателен. А ты,
оказывается, считаешь, что сделал большую глупость. Пойми меня правильно
, Суслик, это сбивает с толку.
Ц Я же не считаю, что совершил ошибку.
Ц И на этом спасибо. Но имей в виду, что, если понадобится, я просто прикажу
тебе наладить отношения с Казимиром. Мы вот-вот начнем войну за Эстремад
у, и в этой войне командиры двух особых авиагрупп должны, как раньше, довер
ять друг другу в бою. Иначе и Старая Гвардия и… «Драконы» станут в два раза
менее эффективны, а этого я допустить не могу. Это понятно?
Ц Так точно, ваше величество.
Ц Очень хорошо.
Ц Когда начнется война?
Ц Летом. Время еще есть.

К середине месяца граткхар Тира пригласили в клинику Гахса, где благопол
учно приживили наконец-то выращенную новую руку. Казимиру восстановили
потерянный глаз еще раньше. О неприятностях с раиминами можно было забыт
ь. О своем идиотском поведении Ц тоже. И обязательно нужно было забыть о ч
еловеке по имени Дитрих фон Нарбэ, о пилоте с Земли, который обещал смотре
ть в небо и убил, не сдержав обещания. Такие воспоминания не способствуют
душевному равновесию и заставляют сомневаться в тех людях, в которых сом
неваться нельзя.
Тир день за днем откладывал удаление опасных файлов. Парадоксальным обр
азом, прежде чем забыть, он хотел как следует вспомнить то, о чем Ц о ком Ц
помнить нельзя. Прошлое, не осмысленное должным образом, не похороненное
раз и навсегда, имеет свойство становиться будущим. История будет повто
ряться снова и снова до тех пор, пока ты не осознаешь своих ошибок.
Или пока ты не умрешь.
А если ты уже умер? Что делать с таким прошлым?
Тир фон Рауб хотел вспомнить человека, который когда-то перевернул его м
ир, а потом отправил его в огонь. Тир фон Рауб жил сейчас в окружении людей,
очень похожих на того человека. И это сходство отнюдь не радовало.
Особенно с учетом того, как, оказывается, легко он может забыть себя ради и
х спасения.


История четвертая
КОШАЧЬИ УЛОВКИ

ГЛАВА 1

Слава тем, кто способен летат
ь без намека на гибель, благо им проноситься по синему гладкому небу.
Башня Ровен



Эстремада. Пригороды Перенн
ы. 2570-й год Эпохи Людей. Месяц сарриэ

Тир танцевал с Блудницей. Это был полет над Эстремадой, и дгирмиш изливал
ся стремительной, чуть вздрагивающей мелодией танго Астора Пьяццолы, а п
еред глазами в сбоящем ритме сменяли друг друга белая пена и острая безд
онная синева.
Блудница вела. Сейчас и здесь музыку можно было слушать. Ее нужно было слу
шать. И машина, обладающая потрясающим чувством ритма, вытанцовывала сов
ершенно невероятные па, словно проверяя Тира.
Он держался.
Ему нравилось.
Пируэт, арабеска. Каскад «прыжков», с дистанцией от полуметра до двух кил
ометров, и казалось, что если очень быстро оглянуться Ц успеешь заметит
ь силуэт танцующей машины там, откуда они только что исчезли. Блудница не
признавала классических танцевальных па. Бешеный смерч фуэте… и не дове
дя до конца последний разворот Ц нахлестывающиеся одна на другую мертв
ые петли.
Ц Ах так! Ц возмутился Тир, не ожидавший такой выходки.
Сердце подскочило от восторга, и стало весело, хотя причин для веселья вр
оде не было.
Уж точно не было. Но в небе легко забыть об этом.
Он позволил Блуднице завершить вираж и повел сам. В классическом танго. П
рямом, гордом и неотвратимом. Блудница мигом поняла вызывающе самоуглуб
ленную экспрессию нового танца, покорилась безропотно и чутко… На корот
кий миг. Чтобы потом, вскинувшись на хвост, четким стаккато вбить в рваную
мелодию свой собственный ритм.
Это у нее здорово получалось. Тиру казалось иногда, что есть в Блуднице не
множко Саломеи. Совсем немножко Ц умение танцевать. Способность переос
мыслить старый танец, увидеть его по-новому и по-новому подать.
Саломея, помнится, затребовала голову Крестителя.
Блудница в этом смысле пошла куда дальше. Она сама убивала.
«Может быть, Ц думал иногда Тир, Ц потому она и видит иначе».
В том, что машина видит мир иначе, чем человек или демон, ничего удивительн
ого не было. А вот иное видение музыки Ц это казалось странным. И за эту ст
ранность Тир любил Блудницу едва ли не больше, чем за бесконечную и беско
рыстную ее преданность.
Странность.
Это роднило.
А еще любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139